Английская тайна - Андрей Остальский Страница 8

«Нью-Кросс» — это, разумеется, никакой не вокзал, а так, пригородная станция местного значения. Даже не до конца понятно, зачем она создана, учитывая, что в каком-то полукилометре за ней расположился более солидный и ассоциирующийся со знаменитым госпиталем «Сент-Джонс». Самая главная достопримечательность района — стадион «Миллуолл», где господствуют, как говорят, самые свирепые болельщики во всей Британии, а может, и во всем мире. Но туда ближе добираться от Лондона по другой ветке, через станцию «Южное Бермондси».

В час пик на «Нью-Кроссе» бывает негде яблоку упасть, но, проторчав на перроне полчаса и устояв перед приливами и отливами служивых толп, Сашок пришел к убеждению, что клоун на свидание не явился. Правда, Сашок не очень-то твердо запомнил его внешность. Ему даже вдруг пришла в голову мысль: а не для того ли и были напялены эти странные причиндалы — телогрейка, валенки с галошами и шапка-ушанка? Ведь эти детали отвлекают от черт лица и прочего. Только и запоминается вся эта эксцентрика… Узнает ли Сашок шутника в любой другой одежде? Не факт. Лицо какое-то незапоминающееся и даже почему-то путающееся с физиономией одного типа, который когда-то давно, еще в московской жизни, на Сретенке, грубо отобрал у Сашка найденную на улице десятку. Нет, если этот тип придурочный вздумает явиться перед ним в ином обличье, без телогрейки, Сашок может его и не узнать.

И еще одна мысль мучила Сашка: обстоятельства вынудили его с корнем вырвать запертый замок чужого портфеля. Починить его явно было невозможно, и Сашок, посовещавшись с женой Анной-Марией, решил даже и не брать портфель с собой на встречу. Ведь бог его знает, как этот, судя по всему, не совсем нормальный и приблатненный тип среагирует на жалкий вид своего имущества. Бог с ним, пусть оставляет себе тестев подарок, хотя это и совершенно несправедливо. Лишь бы отдал содержимое, в том числе остро необходимую телефонную записную книжку и его, Сашка, частный и не предназначенный для чужих глаз дневник. И пусть заберет всю свою идиотскую хурду-мурду, включая старый ржавый будильник, имеющий обыкновение оглушительно звонить в самые неподходящие моменты, женскую кроссовку с левой ноги и газету британских коммунистов «Морнинг стар» от 12 января 1979 года. Не говоря уже о картах черной масти и загадочном словаре под названием «Diccionario Ecologico Luso-Japones».

Всю эту хренотень Сашок аккуратнейшим образом сложил в пакет «Moscow Duty Free», который и сжимал теперь крепко в левой руке, высматривая своего человека в телогрейке. Как бы то ни было, а Сашок торчал вот уже более получаса на вшивой пригородной станции под Лондоном, на которой фолкстонский и другие поезда дальнего следования никогда и не останавливаются даже, и постепенно укреплялся в мысли, что его — как это говорят теперь в России? — кинули, вот что.

Но все-таки «Нью-Кросс» — станция бестолковая. Куда удобнее было бы встретиться на том же самом «Южном Бермондси». Хотя, с другой стороны, там надо было бы подгадывать так, чтобы не угодить под начало или конец футбольного матча. Сашок тут же по ассоциации вспомнил о другой своей странной встрече.

Сашок и Анна-Мария в то время жили в Бермондси у ее тетушки, жили недолго, всего несколько месяцев, но Сашок успел вдоволь наездиться через эту станцию на работу. И, случалось, попадал в неприятные ситуации, когда огромные толпы краснолицых орущих людей втискивались там в вагон.

Сашок быстро выучился различать, выиграл или проиграл «Миллуолл», и догадался, что в последнем случае лучше вжаться поглубже в какой-нибудь дальний уголок вагона и постараться не встречаться с краснолицыми взглядом — а то всякое может случиться. Не раз Сашок видел закипавшие в вагоне водовороты, иногда заканчивавшиеся драками. Газеты писали о настоящих побоищах среди футбольных фанатов, и имя «Миллуолл» встречалось в этих боевых сводках достаточно часто. Вскоре у Сашка выработалась почти рефлекторная привычка оглядываться на стадион на подходе или подъезде к станции — ждать ли опасного человеческого потока. И если что, не стоит ли лучше переждать, пока поток схлынет. Но однажды какие-то дела гнали его вечером в центральный Лондон, и он как раз разглядел на платформе изрядную толпу вроде бы расстроенных и, кажется, сердитых джентльменов, все сплошь с пивными животами и с какими-то не то древками, не то копьями в руках. Джентльмены размахивали этими предметами во все стороны и что-то недружелюбно при этом выкрикивали. На горизонте появился поезд. Сашок мог бы, конечно, вспомнить молодость, свои институтские занятия легкой атлетикой, отчаянные спурты на четырехсотметровке, и рвануть — с реальными шансами на то, чтобы успеть. С другой стороны, подумал он, зачем обязательно бежать, когда можно пройтись по свежему воздуху, не торопясь, с достоинством, как и подобает солидному представителю среднего класса. Ну и что с того, что следующего поезда придется ждать полчаса — опять же свежий воздух, и в вагоне позже будет просторнее.