Торговец забвением - Дик Фрэнсис Страница 8

Я зашел в дом — узнать, не нужно ли чего-нибудь Флоре, и обнаружил там полный развал. Все комнаты внизу, теперь опустевшие, выглядели так, словно здесь разбивала лагерь целая армия. Что, впрочем, было недалеко от истины. Ни одной неиспользованной чашки или тарелки, ни единого бокала. Все бутылки, стоявшие на подносах, были раскупорены и пусты, пепельницы полны окурков. На тарелках — объедки и крошки. Подушки сплющены.

Кухня, казалось, подверглась нашествию саранчи. Гости подъели все подчистую. Повсюду были разбросаны пустые банки из-под консервированного супа, в раковине лежала яичная скорлупа. Среди пустых пакетов из-под бисквитов и крекеров сиротливо торчал скелетик цыпленка. Все съедобное из холодильника исчезло, грязные тарелки и блюдца громоздились на плите.

Я услышал слабое восклицание, обернулся и увидел в дверях Флору. На фоне ярко-красного платья лицо ее казалось серым. Я сокрушенно вздохнул, указывая на весь этот бардак. Ее же, похоже, это нисколько не волновало.

— Надо же им было чего-то поесть, — сказала она. — Все нормально.

— Я уберу…

— Нет, оставьте. До утра подождет, — войдя в комнату, она устало опустилась на деревянный стул. — Ничего страшного. Я сама пригласила их поесть.

— Могли бы и убрать за собой, — заметил я.

— Вы что, не знаете мира скачек?

— Может, помочь чем-то еще?

— Нет, спасибо, — она тяжко вздохнула. — Сколько людей погибло, вы знаете? — Голос звучал безжизненно и тускло, словно пережитый страх выжал из нее все силы.

— Шейх и один из его охранников. Ларри Трент. И еще официантка, кажется, она была замужем за конюшенным Джека. Ну и еще несколько человек. Я их не знаю.

— Только не Джейни! — воскликнула опечаленная Флора.

— Точно не знаю.

— Такая молоденькая и хорошенькая. Летом вышла замуж за Тома Уилкенса. Только не она!..

— Кажется, да.

— О Боже, — Флора побледнела еще больше, хотя, казалось, бледней было невозможно. — На шейха мне плевать. Конечно, нехорошо так говорить. И потом, мы потеряли его лошадей. Но я была знакома с ним всего несколько часов, и он мне безразличен. Но Джейни…

— Мне кажется, вы должны поговорить с Томом Уилкенсом, — сказал я.

Секунду она молча смотрела на меня, затем встала и вышла в сад. Через окно я видел, как она подошла к парню в футболке и обняла его за плечи. Он развернулся и крепко и отчаянно обнял ее. Интересно, мельком подумал я, кто из этих двоих испытал сейчас большее облегчение.

Я свалил объедки и огрызки в мусорное ведро, остального трогать не стал, как она просила. Затем вышел из дома и побрел к своему фургону, ехать домой. И уже отпирал дверцу, как вдруг рядом, словно из-под земли, возник совсем молоденький констебль.

— Простите, сэр, — сказал он, держа наготове блокнот и ручку.

— Да?

— Ваше имя, сэр?

Я назвал имя и адрес. Он записал.

— Вы находились в шатре, сэр, когда произошел инцидент?

Инцидент, о, Господи!..

— Нет, — ответил я. — Я был здесь, возле своей машины.

— О!.. — Глаза его оживились. — В таком случае, будьте добры, сэр, подождите здесь. — И он куда-то умчался и вскоре вернулся в сопровождении человека в штатском, который неспешно вышагивал за ним, ссутулив спину.

— Мистер… э-э… Бич? — осведомился коротконогий немолодой мужчина. Никакой агрессии в голосе.

Я кивнул.

— Да.

— Так вы были здесь, на лужайке, когда все это случилось, верно?

— Да.

— Скажите-ка, а не видели ли вы случайно, как фургон катился по склону холма? — Голос тихий, а слова он произносил отчетливо, выговаривая каждый слог, словно беседовал с глухонемым, читающим по губам.

Я снова кивнул.

Он сказал: «Ага», и в тоне его я уловил глубокое удовлетворение, будто то был ответ, которого он долго ждал и наконец дождался. Затем он вежливо улыбнулся мне и предложил пройти в дом (где гораздо теплее) в сопровождении констебля, который запишет мои показания.

И вот мы уселись в замусоренной гостиной, и я начал отвечать на его вопросы.

Он назвал свою фамилию, Уильсон. Он был разочарован, что я не видел, как фургон начал катиться с холма, а также тем обстоятельством, что я не видел никого в нем или рядом с ним до того, как машина двинулась вниз.

— Могу с уверенностью сказать лишь одно, — заметил я. — Фургон не был запаркован в каком-то заранее выбранном месте. Я наблюдал за появлением первых машин. Видел, как они ехали по холму, и среди них был фургон. И парковались все они по очереди, в порядке прибытия, — затем, после паузы, я добавил: — Шейх приехал задолго до других гостей, вот почему его «Мерседес» оказался первым в ряду. Приехав, он тут же отправился осматривать конюшни и лошадей. Затем, когда подъехали другие гости, он присоединился к ним. И никто не следил за ним и не старался сделать так, чтоб он оказался в каком-то определенном месте. Я был в шатре, когда он появился. Он шел с Джеком Готорном и Джимми, секретарем Джека. И оказался там, где погиб, чисто случайно. И не стоял недвижимо все то время, что находился здесь. Расхаживал среди гостей, прошел несколько ярдов примерно за час…

Я умолк. В воздухе повисла пауза.

— Вы все записали, констебль? — спросил Уильсон.

— Да, сэр.

— Судя по надписям на вашем фургоне, вы торгуете вином, верно, мистер Бич? Вы поставляли напитки к этому празднику?

— Да, — сказал я.

— И еще вы довольно наблюдательны, — голос звучал сухо, почти подозрительно.

— Ну… э-э…

— А могли бы вы с той же точностью описать, где в течение того же часа находились другие гости, а, мистер Бич?

— Да, некоторые. Но первым делом замечаешь обычно шейха. Вообще-то я действительно стараюсь запомнить, где кто стоит. Ведь это моя работа. Хозяева, гости… Я должен видеть людей, на тот случай, если понадоблюсь.

Он оставил это мое высказывание без комментариев, затем спросил:

— Что пил шейх?

— Апельсиновый сок со льдом и минеральную воду.

— А его свита?

— Один — лимонад, газировку, другие двое — кока-колу.

— Вы записали, констебль?

— Да, сэр.

Какое-то время Уильсон разглядывал носки своих ботинок, затем глубоко вздохнул — с таким видом, точно принял некое важное решение.

— А если я опишу вам одежду, мистер Бич, вы сможете определить, кому она принадлежала? — спросил он.

— Э-э… Ну, только в том случае, если то были знакомые мне люди.

— Темно-синий костюм в полоску…