Вторая половина олигарха - Марина Серова Страница 8

Я сидела в своей комнате на своем любимом диване и смотрела старые школьные фотографии. Альбом был в замшевом переплете, бордовом, с белым голографическим сердечком в углу. Вот наш девятый «А» в спортзале – «болеет» за свою команду. От нашего класса тогда в команде девчонок играли Маша Ветрова и Галка Сучкова – обе дылды, как нам тогда казалось. Не знаю, как Сучкова, а Ветрова из дылды постепенно превратилась в модель. А вот мы на школьном дворе весной – сажаем деревья. Алина держит за верхушку какой-то хлипкий прутик, а Вовка Кормилицын, двоечник и хулиган, засыпает его землей… Прутик этот за пятнадцать-шестнадцать лет, должно быть, уже давно превратился в большое дерево. Что мы тогда сажали? Кажется, каштаны, а еще клены. Да, летит время… Кто бы мог тогда подумать, что, закончив школу, многие девчонки выскочат замуж, станут мамами. Мальчишки, не все, но больше половины из класса, женятся, станут главой семьи…

Я вздохнула и закрыла альбом. Ничего, кроме грустных воспоминаний… Да, тогда, в отрочестве, все было по-другому. Казалось, что жизнь только-только начинается – интересная, яркая, полная радости и счастья. Со временем мы начали понимать, что если и есть на свете все это, то где-то далеко, не у нас, не в нашем городе… Ну, разве что в областном. А мне-то вообще досталось от жизни такое!.. Осиротеть в четырнадцать лет! Причем родители сгорели в машине у меня на глазах. Кажется, кроме меня, такого в нашем классе не испытал никто…

Так. Все! Хватит о грустном! На Мальвинку вон тоже свалилось – врагу не пожелаешь. А ей только двадцать четыре! Но она ничего, держится. Хотя чего там держится, постоянно ревет белугой. А кто бы не ревел на ее месте? Алина точно залила бы слезами всю квартиру. А я? Я бы не ревела. Я бы начала действовать. А как? Что бы я предприняла на месте Золотовой? Наняла бы киллера? Да уж. Неплохая мысль, учитывая, какая мразь этот Корнил. Но мы нанимать киллера не будем. Мы, как говорил Володя Ульянов, пойдем другим путем. Каким? Эх, попасть бы в дом этого бизнесмена! В качестве кого? Скорее всего, домашний штат у него укомплектован.

Я подошла к телефонному аппарату и набрала номер Алины.

– Хорошо, что ты дома. Маринка у тебя?

– Здесь она, куда ей деться!

– Тогда дай ей трубку.

– Алло? – Это уже был голос Золотовой.

– Марина, скажи, в дом твоего муженька никто не нужен? Я имею в виду обслугу.

– Понятия не имею. Вообще-то там часто меняются няни и домработницы. Сама понимаешь, такую атмосферу не каждая выдержит. А что ты собираешься сделать?

– Потом объясню. С кем из сегодняшнего персонала ты в хороших отношениях?

– С няней. Я ей часто звоню, и она мне рассказывает о детях и дает им трубку, мы с ними говорим… Пока Корнила дома нет.

– Расскажи мне о ней.

– Ее зовут Маргарита. Маргарита Андреевна – это для детей. Фамилия, кажется, Птицына, но точно я не помню, ее муж принимал на работу…

– Да черт с ней, с фамилией, ты мне о самой няне расскажи.

– Ей тридцать с небольшим. Своей семьи нет. До нас она в частном садике воспитательницей работала. Хорошая женщина…

– У тебя номер ее мобильника есть?

– Полина, зачем тебе ее мобильник?

Нет, Золотова от горя определенно стала плохо соображать.

– Хочу перезваниваться с ней, люблю, знаешь ли, на досуге поболтать с нянями богатых людей… Марин, не спрашивай, зачем. Да или нет?

– Ну, есть, конечно…

– Диктуй.

Золотова продиктовала мне номер мобильника няни, я сразу занесла его в свой.

– А теперь позвони ей и спроси, есть ли в доме твоего бывшего вакансии. Если есть, то какие.

– А про оклад тоже спросить?

– Вот это меня как раз интересует меньше всего!

Я бросила трубку. Что-то меня стали раздражать несообразительные люди.

Дядя Сережа позвонил ближе к вечеру. Я взяла трубку:

– Алло?

– Полина? Ну, слушай, что удалось нарыть на твоего предпринимателя.

Я вся обратилась в слух.

– Во-первых, хочу сказать, что бизнес у этого горе-коммерсанта, похоже, не слишком-то чист. Он занимается ввозом в страну из-за рубежа небольших партий бэушной одежды… как это называется? Секонд-хенд, по-моему?

– И что же здесь нелегального?

– Есть сведения, что его человек дает таможенникам взятки. Спрашивается: зачем? За старое тряпье? Как-то подозрительно все это выглядит.

– Согласна. Что еще, дядя Сережа?

– Насчет компаньона ты тоже права: с ним случился сердечный приступ, но в крови найдено большое количества сердечного стимулятора. В малых дозах он безвреден, а вот если дать человеку несколько доз…

– Да, вряд ли сам погибший выпил сразу упаковку таблеток, а потом сел за руль и отправился домой. Разве что хотел по дороге заодно покончить жизнь самоубийством.

– Это, Полина, вряд ли. Дома его ждала беременная жена. У них вот-вот должен был родиться сын… Они лет пять состояли в браке, а детей не имели, и вот наконец…

– Согласна: в такой ситуации он должен был дорожить собой как никогда. Кстати, при погибшем нашли какие-нибудь сердечные средства?

– Ты правильно ставишь вопрос. Я говорил об этом со следователем, который вел это дело. Не нашли. Ничего, даже таблетки валидола.

– Та-ак… Что-нибудь еще?

– После похорон компаньона на свет неожиданно выплыл договор, в котором говорилось, что в случае смерти одного из учредителей фирмы его доля целиком и полностью переходит второму. Таким образом господин Козел Корнил Борисович стал единственным владельцем фирмы, а вдова погибшего не получила ровным счетом ничего!

– Ого! Что ж это муж с ней так жестоко?! Как-то подозрительно, дядя Сережа.

– Более чем. По логике вещей, человек должен был позаботиться о жене и будущем ребенке. Но, как говорится, факт остается фактом: на сегодняшний день господин Козел, ныне Золотов, является единственным владельцем фирмы. Кстати, недавно развелся. И заметь, история повторилась: по брачному контракту все имущество опять досталось ему одному.

– Ну, об этом я как раз в курсе. И здесь он все прикарманил себе! А какое именно имущество принадлежит господину Кóзелу-Золотову?

– Коттедж, судя по всему, не маленький. Три этажа, два подземных гаража. Две иномарки, трехкомнатная квартира в центре, дачный дом за городом. Да, и, кроме оптово-закупочной фирмы, у него есть магазин, торгующий этим самым тряпьем. Так что Корнил Борисович – человек, прямо скажем, не бедный.

– Да уж. Вряд ли он ходит к соседям стрельнуть сотню до получки… А сколько ему лет, дядя Сережа?

– Тридцать три.

– И это все о нем?