Криминальные будни психиатра - Андрей Шляхов Страница 8

— Расшифруй, — попросил Савелий. — Что есть «невредный дятел»?

— Человек, который любит выедать окружающим мозг, но зла не делает. Не подставляет, не гнобит, ям никому не роет. «Дятел» — это вообще-то на сленге значит «зануда», разве ты не знал?

— А что вы на складе делаете? — спросил Савелий и, предвосхищая односложно-агрессивное «работаем», пояснил: — Кого ищете? Кем интересуетесь в первую очередь?

— Недавно уволившимися, — начал загибать пальцы на правой руке Виталик. — Они могут по старой памяти пройти на склад без предъявления паспорта, и, вообще, такое поведение было бы хоть как-то объяснимо — уволиться и начать мстить. Теми, кто учился на повара или работал в общепите, интересуемся. Перелопатили все трудовые книжки, выявили восемь мужчин. Но у семерых хотя бы на одно из первых двух убийств есть железобетонное алиби, а восьмому скоро стукнет семьдесят пять, и он такой из себя немощный, что представить его с битой в руках невозможно.

— А что немощный человек делает на складе?

— Не поверишь, — расплылся в улыбке Виталик. — Работает инженером по охране труда и технике безопасности.

— Ух ты! — не смог сдержать удивления Савелий.

— А что тут такого? — в свою очередь, удивился брат. — Работа паршивая. Кому охота отвечать за все несчастные случаи? А они на складе не такая уж и редкость. Вечно в беготне, вечно в пререканиях. Тут не до выбора, кого нашли — тот и сгодился. Поинтересовались теми мужиками, которые любят готовить. Но таких не нашлось. Главный инженер оказался страстным шашлычником, но шашлык — это просто мужское хобби. Котлеты и голубцы явно не по его части. Так что с этой стороны — провал. — Виталик разогнул пальцы. — Сейчас дружно работаем в другом направлении. Ищем тех, кто состоял на учете у твоих коллег и скрыл сей факт биографии. Адский, надо сказать, труд. Я почему-то думал, что у вас есть единая база данных по учетному контингенту. Если не по всей России, то хотя бы по Москве и Московской области.

— Увы, — Савелий развел руками, — хочешь выяснить — шли запрос в диспансер по месту постоянной регистрации. Пока так, но в недалеком будущем нам обещают единую базу…

— Знал бы ты, что нам обещают в недалеком будущем, — многозначительно сказал Виталик. — Все обещают и обещают… Ой, совсем забыл!

Виталик хлопнул себя ладонью по лбу, вскочил и направился в прихожую, где на вешалке оставил свою сумку. Вернулся с новыми фотографиями.

— Поскольку индивидуальность преступника больше ничем не проявляется, ответ надо искать здесь, — сказал он, передавая фотографии Савелию.

— Волга впадает в Каспийское море, — продолжил Савелий. — Солнце встает на востоке, в Москве сегодня жарко…

— Ты не умничай, — перебил Виталик, — ты лучше дай психологический портрет преступника…

— Вместе с адресом.

— Можно и вместе с адресом, а потом уже умничай сколько захочется.

Труп на фотографии выглядел как-то по-клоунски или, скорее, по-киношному — рулон, из которого торчат ботинки.

— Интересно — на ботинки у него пленки не хватило или они что-то значат? — подумал вслух Савелий.

— Мог бы и ботинки прихватить, если б хотел, — пожал плечами Виталик. — Там, в зарядке, еще два початых рулона стояли. Может, просто торопился.

Савелий перешел к фотографиям листа с рецептами. Гуляш из говяжьего сердца или вымени, голубцы мясные, долма… Рецепт голубцов обведен красным. А если бы он выбрал гуляш из сердца? Вскрыл бы тогда грудную клетку? Нет, не дурак, понимает, что надо выбирать, сердце так вот просто, да еще и без специальных инструментов, из груди не вырежешь. Провозишься да в крови измажешься. Это тебе не труп в пленку закатывать.

— Он не дурак… — вслух сказал Савелий.

— Это хорошо, скорее поймаем. Умные предсказуемы, их ловить легче. Я тебе так скажу — третье убийство подтвердило, что преступник убивает бессистемно. В цепочке «сын заместителя директора — сотрудница отдела персонала — водитель погрузчика» нет никакой связи. И к тому же Шарабчиев в день своей смерти остался на переработку, чего наперед никто предсказать не мог. И то, что он будет ставить кар на зарядку, тоже никто не мог предсказать, он же его не каждый день ставил, а только по мере необходимости.

— Убийца мог элементарно следить за ним, — возразил Савелий, — сотруднику склада несложно это сделать.

— Так-то оно так, — вздохнул Виталик, — но чует мое сердце, что убивает он бессистемно. Пришел — увидел — убил — ушел. Неуловимый мститель. На момент смерти Шарабчиева на территории склада было девяносто два сотрудника и четырнадцать человек посторонних. Всего-то!

— Но ведь кого-то можно исключить?

— Женщин, всех посетителей, которые не были на территории во время двух предыдущих убийств, охранников у входа, которые постоянно были в поле зрения камер. Остается семьдесят пять человек, к тому же на складе учет прихода и ухода сотрудников ведется вручную, карточек на входе-выходе отмечать не надо, поэтому цифры условны. При желании любой сотрудник мог задержаться, отсидеться где-нибудь в тени, убить и уйти домой. А мог и не уходить никуда — поспать там, где отсиживался, и утром сделать вид, что только пришел на работу. Камеры-то на вахте хреновенькие, когда толпа прет, опустив головы, каждого не идентифицируешь, можно только по головам считать, не более того. Короче говоря, подозревай всех — не ошибешься.

— Это вообще очень перспективный метод, — одобрил Савелий. — Если подозревать всех, то ни за что не ошибешься, потому что преступник непременно окажется в числе подозреваемых.

— Ты по ходу дела усваиваешь азы оперативного мышления, — хохотнул брат и, увидев, что Савелий поднес фотографию поближе к глазам, спросил: — Углядел что-нибудь?

— Прикольные консервы, называются «Кисло-сладкое мясо», — ответил Савелий и зачитал вслух: — «Консервы „Кисло-сладкое мясо“ — очень вкусное готовое блюдо; оно приготовлено из первосортного мяса, коровьего масла, фасоли или чернослива, томата-пюре, муки пшеничной, лука, соли, сахара, моркови, петрушки, чеснока, специй, красного вина и уксусной эссенции…»

— Фигня какая-то, — высказался Виталик.

— «Мясо режут на ломтики толщиной десять миллиметров, — продолжал Савелий, — кладут на восемь суток в маринад, после чего его проваривают, укладывают в банки, заливают соусом (томат-пюре, вино, сахар, масло, мука)».

Виталик брезгливо поморщился.

— «Консервы эти готовят в двух видах — с фасолью или с черносливом!» — добил его Савелий.

— Послушай, а почему ты меня ничем не кормишь? — с ехидцей спросил брат. — Я же все-таки прямо с работы к тебе приехал. На дефлопе с крутоном я не надеюсь, но на яичницу рассчитываю.

— Извини. — Савелий положил фотографию на стол и поспешил к плите.

— Желательно на сливочном масле и сыру от души настрогать! — высказался вдогонку Виталик. — И кетчупом, кетчупом полить не забудь…