Плутоний для «Иисуса» - Фридрих Незнанский Страница 8

— А богат ли был Виктор Николаевич?

— Ну, — пожал плечами Сергеев, — как всякий неглупый директор хорошего производства…

— С его женой беседовали?

— Дознаватель пытался, да она сразу отлуп дала — я, мол, пять лет с ним не общалась, дел его не знала и особенно не стремилась.

— Я поговорю с ней завтра. Видишь ли, Михаил, сюда очень хорошо ложилась бы версия о заказном убийстве. Но исполнено очень грязно, а киллеры, как ты знаешь, в основном аккуратисты.

— Больше тебе скажу — их заживо выпотрошили и оставили доходить. Это одно. Другое — у всех троих почему-то отрублены мизинцы на правых руках.

— И у женщины?

— Да.

— Н-да… а может, ритуальное убийство?

— Ритуальное? Думаешь, Тузик был масоном?

— Да ну, Миша! Помнишь, в шестидесятых годах убийство Шарон Тэйт?

— Еврейка, что ли? Нет, не помню.

— Актриса. Жена американского режиссера Поланского, который кошмарики снимает. Наладила у себя на вилле вечеринку, на виллу ворвалась молодежная банда сатанистов и всех вырезала, в том числе беременную Шарон. Нет тут у вас таких?

— В Челябинске-то всякого хватает: и рокеров, и жоперов, прости за выражение. Кто во что горазд, тот так и выпендривается. А в Копеевске-то вряд ли. Баптисты разве что.

— Убивать могли приехать и из Челябинска.

— Это так, — согласился Сергеев. — Я вот что думаю: может, убить им надо было одного кого-то, остальных убрали как свидетелей.

— Хорошо. Кого? Ты криминальную среду отслеживаешь?

— По мере возможности.

— Не наступал ли кто-нибудь на хвост Генералу из молодых да ранних воров в законе? Или рабочих мест с кем-то не поделил? Не доходили сведения?

— Нет. Я бы сразу тебе сказал. Все тихо тут. Кавказцы тусуются, но у них этот, как его… паритет с нашими ворами. Каждый на своей делянке. Если и ссорятся, то из-за девчонок, шмарусь своих.

— Пока мы не будем знать две вещи, дорогой Миша, до тех пор ничего не найдем.

— Что ты имеешь в виду?

— На чем крепилась великая и трогательная дружба директора с вором, это раз. Кого на этой даче хотели убить в первую очередь — два.

— Если бы еще я мог, не отходя от теплой печки, ответить на вопрос, почему Генерал пришел к Тузику на дачу без отбойщиков?..

— Кого?

— Телохранителей, по-нынешнему.

— Вот-вот, вопросов больше, чем может вместить моя бедная башка!

— В таком случае, воспользуемся древней рекомендацией: утро вечера мудренее.

С этими словами Михаил Сергеев проводил гостя до кровати, а сам устроился спать в кресле. С некоторых пор он мог спать только сидя. Виноват в том был Фрол Колбин, но полковник не испытывал злорадства по поводу некрасивой и мучительной смерти давнего своего неприятеля. Скорее наоборот, он склонен был считать, что своей смертью Генерал напоследок по-крупному досадил старшему сыскарю области.

2

Александр Андреевич Лисовский, как многие в наше смутное время, жил двойной жизнью и пытался из обоих частей своего полноценного и хлопотного существования извлечь максимум выгоды. Поэтому в светлой половине его он был товарищем Лисовским, начальником отдела сбыта дочернего малого предприятия «Тонус» завода «Маяк». В темной половине он был помощником Генерала и носил кличку Лис. Немудрено, впрочем, было и запутаться в том, когда на какой клич отзываться, если исполнительным директором в МП «Тонус» работал Фрол Алексеевич Колбин, он же Генерал. Такая вот диалектика. При некотором знании людей и умении лавировать, сглаживая острые углы, можно было работать долго, наживать много и лелеять мечты о времени, когда размах дел и доходы позволят отдыхать дольше, чем работать, и отдыхать по высшему разряду. При той правовой и экономической бестолковщине, которая царила в стране, да при том, что практически все сделки «Тонуса» совершались легально, бояться было нечего.

Но случилось непоправимое. Когда заместитель Тузика Георгий Николаев позвонил и дрожащим голосом сообщил, что директора и его «синего» дружка Колбина зарезали, как свиней, Лис едва не упал в обморок. Он понял — дело нешуточное. За две недели до этого кошмарного убийства Фрол, не особенно откровенничая, поведал, что какие-то левые фраера пронюхали про их немецкий контракт и предлагали перекупить его. При этом смотрел Генерал на Лиса подозрительно, прикидывал, наверное, не мог ли человек с такой рыжей кликухой продаться кому-то. Тогда Лисовский переубедил начальника, да тот и сам, наверное, рассудив здраво, отказался от своих подозрений. И вот на тебе!

Николаев весь трясся, когда рассказывал, что увидел, когда вызвали на опознание. Лиса от одних слов замутило. А когда понял, что вся сделка висит теперь на нем да на Лариске с Борькой!.. Им-то что, сидят себе в Германии и ждут, когда рыбка приплывет, а тут вон какой разбой творится!

Двух вещей очень боялся Александр Лисовский. Во-первых, того, что убили Тузика и Фрола те самые фраера, пронюхавшие про контракт. Если это их рук дело, то они отнюдь не фраера и рано или поздно доберутся до Лиса. Во-вторых, Генерал. Он воровским съездом на это место был посажен, убивать его никому не позволено. Теперь внеочередной съезд соберется, воры выяснять будут, на чьих руках кровь, кто не досмотрел. Кто же, как не Лис? А ведь он и близко рядом с ворами сидеть не вправе, потому что благодаря хитрому своему уму зону не топтал ни разу. Значит, так, приблатненный. Кроме того что у Лиса спросят, почему Генерал на дачу без охраны поехал, нового человека на место будут выбирать, чтоб территорию контролировал, общак собирал. Выберут. Новый Генерал, конечно, автоматически в «Тонус» вольется, а там неизвестно, захочет ли он возле себя Лиса держать. А если не захочет, одна у бедолаги доля — исчезнуть по возможности без следов. Но ведь не хочется!

А тут еще Николаев сказал, что на расследование убийства следователя по особо важным делам аж из Москвы, из самой Генеральной прокуратуры, прислали. Тоже обуза. Сам по себе «важняк» столичный, может, и не великого ума человек и азарта особого к делу не испытывает, так ведь местные ищейки, чтобы себя в лучшем виде представить, всё перероют, найдут чего бы и находить не хотелось.

Когда, еще при жизни Фрола, оговаривали условия контракта, немецкий гость, бывший советский человек Борис Матвеевич Лазкин, сказал, что в деле будет задействован человек из столицы по фамилии Месхиев. Тогда Колбин поинтересовался, зачем тот нужен. Боря занервничал, сказал, что без помощи Месо очень трудно будет переправить груз через границу. Генерал, скорее всего, Лазкину не поверил, но смолчал. А это значит, что теперь ему, Сашке Лисовскому, надо ставить в известность этого самого Месо о том часе, когда груз будет готов к отправке.

Лисовский с тревогой ожидал, когда объявятся воры в законе. Это сейчас было главным. Если удастся пережить внеочередной съезд, можно будет подумать о делах. Значит, надо предпринять все, чтоб выйти из этой переделки живым и невредимым. Он отправил уже телеграммы Лазкину и Ларисе Колбиной. Конечно, если учесть то, как покойный Фрол Алексеевич в открытую приударил здесь за Наткой, законная супруга не сильно будет его оплакивать. Но эмоции эмоциями, а бизнес — это бизнес. Лара может заявиться на внеочередной сходняк, и ее допустят, потому что она не просто, как смеялся Фрол, «шмара в законе», она еще и компаньон. Борька, тот, скорее всего, побоится. Он ведь, как и Лисовский, зоной не пуганный.