Дом Брасса - Эллери Квин Страница 8

У него были очень низкий лоб и маленькие тусклые глазки, похожие на стеклянные игральные шарики, которые болтаются в карманах у мальчишек. Именно глаза, великодушно решила Джесси, придают ему такой глупый вид. Традиционный полосатый фартук был повязан поверх пыльного черного костюма, а узел черного галстука почти полностью прикрывал выпяченный подбородок. Несомненно, это был доверенный слуга Хендрика Брасса.

Что именно думал о доверенном слуге Брасса Ричард Квин, мог определить только эксперт. Но Джесси, поневоле быстро становящаяся таковым, расслышала в его голосе что-то вроде «я тебя предупреждал».

— Наша фамилия Квин.

— Квин? — Голос слуги был квакающим и гулко вибрирующим, как басовый регистр расстроенного фортепиано. Грязная лапа скользнула за полосатый фартук и извлекла лист плотной бумаги — такой же, подумала Джесси, какую Брасс использовал для своих приглашений. — Здесь не значатся никакие Квины.

Он шагнул назад, явно намереваясь захлопнуть дверь у них перед носом.

— Подождите, — сказал инспектор. — Я забыл. В вашем списке должна быть фамилия Шервуд.

— Шервуд? — Зеленые шарики вновь устремились на бумагу. — Да. Джесси Шервуд.

Он отошел в сторону. Джесси и Ричард перешагнули через порог, но гигант тотчас же преградил Ричарду путь.

— Не вы, — сказал он. — Только она.

— Одну минуту, пожалуйста, — заговорила Джесси. — Нет, дорогой, я сама все улажу… Очевидно, мистер Брасс не знал, что я вышла замуж. Я никуда не пойду без моего мужа. Если я нужна мистеру Брассу, ему придется принять и мистера Квина. Передайте это ему.

Толстые губы скривились.

— Сейчас узнаю. — Слуга захлопнул дверь, и они едва успели отскочить.

— Ты все еще хочешь пройти через это, Джесси? — мягким голосом, но с явственно звучащей в нем угрозой осведомился инспектор.

— О, Ричард, бедняга ни в чем не виноват. Он родился таким. Давай подождем и посмотрим, как выглядит Хендрик Брасс.

— Любой, кто поручает такому типу открывать двери, должен быть полным психом. Помяни мое слово, ты пожалеешь, если ввяжешься в это.

— Но, дорогой, ты же обещал…

— Это может оказаться рискованным. Такой громила весит добрых полтораста фунтов.

— Вероятно, он абсолютно безобиден. Я знала многих больных акромегалией. Они очень мягкие люди.

— И умные?

— Да.

— Ну, к нему это не относится. Что бы ни было у него в голове, это явно не мозги. Говорю тебе, невозможно предвидеть, как поведет себя подобный тип.

— Тебе не хватает терпимости, Ричард Квин. Неужели мы не можем подождать и посмотреть?

Медная дверь снова открылась.

— Входите.

— Оба? — В голосе инспектора слышалось разочарование.

Слуга кивнул и шагнул в сторону.

— Вот видишь, Ричард, — произнесла Джесси. — Конечно, мне следовало предупредить мистера Брасса, что ты тоже приедешь. Этого требовали хорошие манеры.

Инспектор неразборчиво выразил свое мнение о хороших манерах, и они ступили в Новый Амстердам [14]— вернее, туда, что могло быть Новым Амстердамом, если бы не латунь. Ибо латунь сверкала повсюду. Предметы, которые могли быть подлинными образцами раннего и революционного голландского периода, латунь лишала и подлинности, и красоты. Даже к старым половым и каминным щеткам были приделаны латунные рукоятки, а плетеная мусорная корзина превратилась в подкладку для латунного контейнера.

Они стояли в просторном коридоре, тянущемся в глубь дома. Через открытую дверь слева была почти полностью видна передняя комната. Ее доминирующей чертой являлся камин в человеческий рост с латунной полкой и латунной боковой отделкой. По-видимому, только практические соображения удерживали помешавшегося на латуни хозяина дома от того, чтобы покрыть ею старый огнеупорный кирпич и чугунную заслонку голландской печи.

Слуга Брасса, неожиданно представившийся как Хьюго, отошел к «мустангу» за багажом, вернулся с чемоданами под мышками, кивнул гостям и направился вверх по лестнице. Она была старинного голландского типа со стенами по бокам, какие сооружали в те времена, когда верхние этажи использовались для запасов провизии, сена, прядильных и ткацких материалов, поэтому, с точки зрения бюргеров, не нуждались в отоплении. Прежние перила, вероятно красного дерева, были заменены латунными. Привинченные к ступенькам латунные пластины покрывали царапины, свидетельствующие о многолетнем использовании. Примитивные, потрескавшиеся от времени портреты предков, созданные справедливо забытыми живописцами, изображали прежних хозяев и их жен, словно маршируя вверх по лестнице вместе с людьми. Каждый из них массивно обрамляла узорчатая латунь.

Тесный верхний коридор изобиловал ответвлениями, ведущими во флигели, суля гостям спальни, подходящие по размеру для Мальчика-с-пальчика. Предположение оправдалось. Следуя за Хьюго мимо дверей — некоторые были открыты, — они видели крошечные и темные пустые спальни, примечательные лишь обилием латуни — латунными дверными ручками, кроватями, лампами, каминным оборудованием, подсвечниками, щипцами для снятия нагара, маятниками часов, карнизами и люстрами (некоторые были превращены в электрические, а другие сохраняли газовые горелки).

Пинком ноги Хьюго открыл дверь и шагнул в комнату, кивком подав знак гостям следовать за ним. Они очутились в миниатюрной гостиной с латунными стенными панелями от пола до потолка, покрытыми теми же рисунками, которые они уже видели на парадной двери. Комната была меблирована скамьями, выглядевшими такими же жесткими, как церковные.

Гигант, наклонив голову, прошел через еще одну дверь и бросил чемоданы на пол. Квины молча последовали за ним в спальню. Она казалась тесной не только из-за маленького размера, но и из-за обилия порядком износившейся мебели.

Латунная двуспальная кровать словно распухла от пуховой перины, выглядевшей мягкой, но не слишком свежей. Впрочем, чистым здесь не выглядело ничего. Джесси упала духом. Несколько солнечных лучей отважно пробивалось сквозь ставни мансардного окна с вырезанными в них отверстиями в форме полумесяцев, сердечек и цветочных горшков.

К облегчению Джесси, латунная люстра была электрической. По крайней мере, им не придется портить глаза, если они захотят почитать в постели. Но, оглядевшись вокруг, она не обнаружила ни книги, ни даже журнала. А с собой они не взяли ни того ни другого. «Ладно, — подумала Джесси, — я что-нибудь придумаю, когда Ричард начнет протестовать».

В одном углу находились банка с политурой для латуни и куча грязных тряпок. Очевидно, их прибытие вынудило Хьюго прервать работу.

— Вам, должно быть, приходится покупать политуру ящиками, Хьюго, — с той же угрожающей мягкостью заметил Ричард Квин. — Что, у мистера Брасса за пунктик насчет латуни?