Ради Елены - Элизабет Джордж Страница 8

— Я всегда говорю «приходить в гости», — откровенничала миссис Фло, хлопая Барбару по руке мягкой, белой и удивительно теплой ладонью, — создается впечатление, что они приходят не насовсем. Прошу за мной.

Барбара знала, что пытается найти в доме идеальное место для матери. Она мысленно перебирала увиденное. Удобная мебель в гостиной, старая, но добротная, телевизор, радио, две книжные полки и собрание больших цветных журналов; свежая краска и обои, веселые занавески на окнах; чистая кухня и обеденный уголок с выходящими на задний двор окнами; четыре спальни наверху, одна — миссис Фло и три — «старичков», как она называла своих постояльцев. Две уборные — наверху и внизу — со сверкающими раковинами. И сама миссис Фло в больших очках, с модной стрижкой и в милом платье спортивного покроя с ярко-лиловой брошкой у горла. Она была похожа на римскую матрону, и от нее пахло лимоном.

— Вы позвонили как раз вовремя, — произнесла миссис Фло. — На прошлой неделе мы потеряли нашу дорогую миссис Тилберд. Ей было девяносто три. Язычок у нее был острый, как жало. Скончалась во сне, да хранит ее Господь. Дай бог каждому умереть так спокойно. Она прожила здесь почти десять лет, недотянула какого-нибудь месяца. —

Глаза миссис Фло затуманились слезами. — Что ж, все мы не вечны. Хотите увидеть моих постояльцев? Жильцы Хоторн-Лоджа грелись на утреннем солнце на заднем дворе. Их было всего двое: восьмидесятичетырехлетняя слепая старуха улыбнулась и кивнула в ответ на приветствие Барбары, после чего немедленно уснула, и женщина лет пятидесяти с испуганным лицом, которая схватила миссис Фло за руку и забилась поглубже в свое кресло. Барбара узнала знакомые симптомы.

— Вы справляетесь с обеими? — откровенно спросила она.

Миссис Фло провела рукой по волосам испуганной женщины:

— Они для меня не обуза, милая. У каждого свой крест. Бог никогда не посылает испытаний, которые невозможно вынести.

Барбара вспомнила эти слова, дотронувшись до визитной карточки в кармане. Неужели и она пытается скинуть с плеч свою ношу из-за лени или эгоизма?

Барбара уклонилась от ответа, пытаясь найти позитивные стороны в отправке матери в Хоторн-Лодж. Рядом Гринфорд-стейшн, и Барбаре придется делать только одну пересадку — на Тоттенхем-Роуд, если она поместит мать в этот дом, а сама снимет маленький домик на ферме; прямо у Грин-рорд-стейщн лавка зеленщика, где можно покупать матери свежие фрукты; через улицу, поросшую кустами боярышника, находится детская площадка с качелями, каруселью и скамейками, где они могут сидеть вдвоем и любоваться играми детей; поблизости все необходимое — аптека, супермаркет, винная лавка, булочная и даже китайский ресторанчик, где продаются на вынос любимые блюда матери.

Но даже теперь, взвесив все преимущества и собираясь уже набрать номер миссис Фло, Барбара понимала, что намеренно закрывает глаза на два момента. Она убеждала себя, что с доносящимся до Хоторн-Лоджа шумом машин ничего нельзя поделать и что никто не виноват, если Гринфорд зажат между железной дорогой и шоссе. Кроме того, она заметила во дворе трех сломанных троллей. Зачем она это вспомнила, ведь в них нет ничего особенного, если не считать, что облупленный нос одного, скособоченная шляпа другого и безрукость третьего производили удручающее впечатление. Выло что-то леденящее душу в блестящих залысинах на диване, куда так долго склонялись головы стариков с маслянистыми волосами. И крошки на губах слепой старухи…

Все это мелочи, уверяла себя Барбара, просто незаметные уколы совести. Все идеально не бывает. Кроме того, эти маленькие неудобства не сравнить с неудобствами их теперешней жизни в Актоне.

Однако дело не сводилось к выбору между Актоном и Гринфордом. Барбара должна была решиться на то, чтобы признать — ей хочется освободиться от тягот, выносить которые она, в отличие от миссис Фло, не имела сил.

Продав дом в Актоне, Барбара сможет платить за пребывание матери у миссис Фло. Она сможет поселиться в домике на ферме. Не важно, что в длину он не больше двадцати пяти футов, а в ширину — двенадцать и что от небольшого сарайчика его отличают лишь керамическая печная труба и полуосыпавшаяся черепица на крыше. У Барбары появлялся шанс. А это единственное, чего она теперь ждала от жизни.

У нее за спиной открылась дверь. Оглянувшись, она увидела Линли, который выглядел отдохнувшим, несмотря на ночную погоню за убийцей с Мейда-Вейл.

— Получается? — спросил он.

— Когда в следующий раз захочу оказать коллеге услугу, дайте мне в глаз, ладно? Я почти ослепла от этого компьютера.

— Значит, мимо.

— Мимо. Но я не все время занималась только этим. — Барбара вздохнула, сделала пометку на бумаге, закрыла программу и с силой потерла затылок.

— Как Хоторн-Лодж? — спросил Линли. Он пододвинул стул и сел рядом с Барбарой.

Барбара отвела глаза в сторону:

Неплохо. Но Гринфорд в кольце дорог. Не знаю, приживется ли там мама. Ей нравится Актон, дом. Она привыкла к своим вещам.

Барбара кожей ощутила взгляд Линли, но знала, что он не будет ничего советовать. Для этого они были слишком разные. Однако Барбара знала, что Линли понимает ее.

— Я чувствую себя преступницей, — глухо произнесла Барбара. — Почему?

— Она подарила вам жизнь.

— Я об этом не просила.

— Верно. Но мы обязаны отплатить дарителю за его дар. Мы спрашиваем себя: «Какое решение лучшее? » И для кого оно лучшее? Не только ли для нас?

— Бог не посылает испытаний, которые нельзя вынести, — тихо прошептала Барбара.

— Это банально, ХеЙверс. Даже банальнее, чем присказка: «все к лучшему». Чепуха. Обычно все бывает к худшему, и Бог, если Он существует, постоянно насылает испытания, которые вынести невозможно. Вам ли этого не знать.

— О чем вы?

— Вы полицейский. — Линли резко встал. — У нас появилась работа в другом городе. Понадобится несколько дней. Я поеду первым. Присоединяйтесь, когда сможете.

Предложение Линли вызвало у Барбары раздражение, потому что в нем слышалось понимание и сочувствие. Он готов работать за нее, пока она не сможет присоединиться. Как это похоже на него! Барбара ненавидела эту щедрость. Она чувствовала себя в долгу и понимала, что никогда не сможет отплатить ему сполна.

— Нет, — ответила она, — я все улажу. Буду готова через… Сколько у меня времени? Час? Два? —Хейверс…

— Я поеду.

— Хейверс, это в Кембридже.

Барбара увидела радость в его добрых карих глазах. Прошептала:

— Вы дурак, инспектор. Он кивнул и усмехнулся:

— Только ради вас.