Колючки в брачной постели - Дарья Калинина Страница 8

– Посидим немножко в кафе, – предложила Леся, указывая кивком на маленькое уличное кафе, чьи владельцы еще не убрали летние столики и стулья обратно в основной зал.

Была уже осень, но погода стояла довольно теплая. Светило солнышко. А с деревьев хоть падали первые желтые листья, но они лишь добавляли очарования этому времени года. До затяжных холодных дождей было еще далеко. И хотелось думать не о них, а о том, до чего чудесно сейчас вокруг.

Подруги устроились за маленьким шатким столиком, попросили себе кофе и стали его мужественно пить. Отвратительную бурду в пластиковых стаканчиках, которую им принесли, даже под страхом смерти нельзя было назвать кофе. Но уходить девушкам не хотелось. Тут было тихо и спокойно. А кофе они все равно совсем не желали. Они его заказали, чтобы не сидеть за пустым столиком.

– Ну, и что ты думаешь по поводу тети Люды?

– Что думаю?.. Думаю, что она что-то скрывает. А ты?

– Я тоже, – кивнула Леся. – Она явно знает, кто был в тот день в гостях у ее сестры и племянницы.

– Знает или, во всяком случае, догадывается.

Леся снова кивнула и задала следующий вопрос, который вертелся у нее на языке:

– Но почему она не хочет выдать этого человека?

– Боится. Или… или надеется получить с этого типа… получить с него…

Но на этом месте Кира забуксовала, потому что, во-первых, никак не могла придумать, что же может захотеть получить тетя Люда с убийцы своей сестры и племянницы. А во-вторых, потому что она увидела саму тетю Люду, которая как раз вышла из подъезда своего дома и поспешила к остановке маршрутных такси.

– Куда это она? – даже подскочила на месте Кира. – Ей ведь за внуком в школу пора!

– Наверное, за ним и отправилась.

– На маршрутке? Она ведь говорила, внук учится в школе во дворе.

– Может, случилось чего?

– Случилось, – кивнула Кира. – И мне даже кажется, я знаю, что именно случилось! Что-то очень подозрительное, в чем нам с тобой надо разобраться до конца!

С этими словами Кира опрометью бросилась к тому месту, где подруги оставили свою машину. Позабыв про остывающий кофе, Леся поспешила следом за подругой.

Верный «гольфик» поджидал девушек в сотне метров от остановки, где одиноко торчала тетя Люда. Подруг она не заметила, потому что пристально смотрела в другую сторону. Туда, откуда должна была показаться нужная ей маршрутка.

Маршрутка приехала, тетя Люда села в нее, но далеко не уехала. Уже через несколько остановок женщина вышла и поспешила в глубь квартала.

– Хм, куда это она?

– Можешь делать со мной что хочешь, но я считаю, что она направилась в квартиру своей сестры.

– Но ведь та убита!

– И что?

– Квартира должна быть опечатана.

– В любом случае тетя Люда – ближайшая родственница покойниц. Слава в тюрьме. Так что… у нее может найтись тысяча причин для такого визита.

– Например?

– Например, подготовка к похоронам. Бумаги, документы, деньги, наконец.

Но несмотря на это разумное объяснение, обеим подругам почему-то казалось, что тетя Люда если и хочет найти в квартире своей сестры какую-то вещь, то это отнюдь не бумаги и деньги для похорон. Очень уж сосредоточенной, бледной и напуганной выглядела тетя Люда, когда кралась к подъезду, в котором жила еще совсем недавно ее сестра.

– Пойдем за ней?

– Надо бы.

Но предпринять подруги ничего не успели. Пока они нашли место, где припарковать машину, пока то да се, тетя Люда снова появилась во дворе. На сей раз вид у нее был совсем безумный. Платок съехал в сторону, глаза горели, сумка сползла с плеча и болталась на длинном ремне где-то возле колен.

– Что это с ней?

– Ага. И что это у нее в руках?

Вопрос Леси касался каких-то листов бумаги, которые тетя Люда держала у своего носа. Она шла, не глядя по сторонам, внимательно читая. Потом она остановилась, обвела вокруг себя ничего не видящим взглядом и стремительно кинулась бежать к дороге.

– Нам надо за ней!

Кто бы сомневался! Тетя Люда вела себя в высшей степени странно. И весь ее вид говорил о крайней степени возбуждения, в котором пребывала эта почтенная дама.

Судя по перетоптываниям с ноги на ногу и тревожным взглядам, тете Люде очень не терпелось снова сесть на транспорт и ехать дальше. Она даже стала поглядывать на встречный поток машин, явно собираясь поймать частника и доехать на нем. Но что-то, возможно, природная бережливость или отсутствие привычки ездить на частном транспорте, удерживало ее от этого шага. А также еще и то, что все же существовала и надежда на прибытие нужной маршрутки.

Так в томительных колебаниях прошло десять минут. И наконец тетя Люда плюнула на водителя маршрутки, задержавшегося где-то в пути. Она ступила на проезжую часть, явно намереваясь пересечь дорогу и отправиться в путь на более пристойном даме ее возраста транспорте.

Проезжая часть состояла из четырех по две с каждой стороны. Между собой они были разделены только двойной сплошной. И тете Люде, чтобы перебежать дорогу, надо было сначала добраться до этого узенького островка безопасности, а потом двинуться дальше к тротуару. Чуть дальше был светофор и переход, но тетя Люда то ли не захотела идти так далеко, то ли просто впопыхах не подумала об этом.

Весь вид женщины, когда она суетливо перебегала дорогу, увертываясь от проносящихся машин, говорил о том, что она настроена хоть и решительно, но не вполне уверена в своих действиях. Она так растерянно металась, то делая шажок вперед, то отступая назад, что подругам стало ясно, до беды тут пять минут.

А как назло, машины неслись одна за другой. И тете Люде пришлось замереть прямо посреди дороги. Даже подруги, наблюдающие за ней издалека, почувствовали некоторый трепет. Что уж говорить о самой тете Люде, мимо которой неслись машины, развевая ветром полы ее длинного пальто.

– И ведь заметь, ни один не уступит!

– Один уступит, толку мало. За ним другие несутся, они-то и не подумают уступить!

Кира была права. Тетя Люда продолжала одиноко маячить посреди дороги, а намаявшиеся на долгом светофоре машины неслись теперь и не думая останавливаться. Как же, уступишь тут одной такой полоумной тетке, вздумавшей переходить дорогу в неположенном месте, так потом на следующем светофоре так застрянешь, что двадцать раз пожалеешь о своей доброте! А ведь дела, они никого ждать не будут. Опоздаешь в одном месте, не случится переговоров в другом, в третьем вообще откажутся от твоих услуг. И в результате из-за какой-то посторонней старой швабры, вздумавшей переходить улицу в неположенном месте, ты потеряешь деньги. И не чьи-нибудь деньги, а свои собственные, кровные, и потому горячо любимые.

– Ой, смотри!