Крест Морриган - Нора Робертс Страница 8

Как он и предполагал, мать уже ждала его. Она сидела на стуле, сложив руки на коленях и стиснув их так крепко, что побелели костяшки пальцев. Ее скорбное лицо еще больше помрачнело, когда она увидела глаза Хойта.

— Мама…

— Ты жив. И невредим. — Она встала и протянула к нему руки. — Я потеряла младшего сына, но мой первенец вернулся. Наверное, ты проголодался после долгой дороги.

— Мне нужно многое вам рассказать.

— Еще успеешь.

— Как скажете… Но я ненадолго. Мне очень жаль. — Он поцеловал мать в лоб. — Мне очень не хочется расставаться с вами.

За обильно накрытым столом собралась вся семья, не было только Киана. Но трапеза проходила в непривычной тишине: ни смеха, ни шумных споров. Рассказывая о том, что с ним приключилось, Хойт внимательно всматривался в родные лица, красивые, значительные и печальные.

— Если будет битва, я пойду с тобой. Буду сражаться рядом.

Хойт посмотрел на своего зятя Фергуса: широкие плечи, крепко сжатые кулаки.

— Ты не сможешь попасть туда, где должен быть я. Это не твоя битва. Вы с Ойном останетесь здесь и вместе с отцом будете защищать нашу семью, наши земли. Я не буду спокоен, не убедившись в том, что вы здесь не замените меня. Вы должны носить амулеты.

Хойт достал кресты.

— Каждый из вас наденет их, даже дети, которым еще предстоит родиться. Носите их днем и ночью. Смотрите. — Он поднял один из крестов. — Это крест Морриган, отлитый в волшебном пламени богов. Того, кто носит его, вампир не сможет превратить в существо, подобное себе. Это знание должно передаваться следующим поколениям в сказках и песнях. Сейчас вы — каждый — поклянетесь, что будете носить крест до самой смерти.

Он встал и надел амулеты каждому члену семьи, выслушивая клятву.

Затем подошел к отцу и опустился перед ним на колени. Какие старые у него руки, вдруг заметил Хойт, и сердце его пронзила жалость. Руки землепашца, а не воина. Хойт знал, что отец умрет первым, еще до наступления Святок. И он больше никогда не посмотрит в глаза человеку, который дал ему жизнь.

Ему стало грустно.

— Я покидаю вас, отец. И прошу вашего благословения.

— Отомсти за брата и возвращайся.

— Обязательно. — Хойт встал. — А теперь мне нужно собраться.

Он пошел в свою комнату, которая находилась в самой высокой башне дома, и начал собирать травы и настойки, сам не зная, для чего они могут ему пригодиться.

— А где твой крест?

Оглянувшись, Хойт увидел стоявшую в дверях Нолу: водопад темных волос спускался до пояса девочки. Ей всего восемь, с нежностью подумал он.

— Богиня не сделала для меня креста, — кратко ответил Хойт. — У меня другая защита, и тебе не нужно волноваться. Я знаю, что делаю.

— Я не буду плакать, когда ты уйдешь.

— А почему ты должна плакать? Мне ведь и раньше приходилось уезжать, но я всегда возвращался, правда?

— Ты вернешься. В башню. Вместе с ней.

Хойт, аккуратно расставлявший склянки в сумке, замер и внимательно посмотрел на сестру.

— С кем?

— С женщиной — рыжеволосой. Не богиней, а смертной. У нее будет знак ведьмы. Я не могу видеть Киана и не знаю, победишь ли ты. Но вижу тут тебя с ведьмой. И еще вижу, что ты боишься.

— Мужчина не должен вступать в бой, не испытывая страха. Именно страх помогает ему остаться в живых.

— Я в этом не разбираюсь. Но мне так хочется быть мужчиной и воином. — Ее нежные губы тронула улыбка. — Ты не запретишь мне пойти за тобой, как запретил Фергусу.

— Разве я посмею? — Он закрыл сумку и шагнул к сестре. — Мне страшно. Только не говори остальным.

— Не скажу.

Она умеет растопить его сердце, подумал Хойт, взял крест сестры и произнес заклинание, так что на обратной стороне амулета проступили древние ирландские знаки — имя Нолы.

— Теперь крест только твой.

— Мой и тех, кто будет носить мое имя после меня. — Глаза девочки заблестели, но она сдержала слезы. — Еще увидимся.

— Обязательно.

— К тому времени круг уже сложится. Правда, не знаю, как это случится и почему.

— Что ты еще видишь, Нола?

Она лишь покачала головой.

— Темно. Ничего не могу разглядеть. Я буду зажигать для тебя свечу каждую ночь, пока ты не вернешься.

— Ее свет приведет меня к дому. — Хойт наклонился и обнял девочку. — Больше всего я буду скучать по тебе. — Он нежно поцеловал ее и отстранился. — Береги себя.

— У меня будут дочери! — крикнула она ему вслед.

Он с улыбкой обернулся. Малышка смотрела на него — хрупкая и сильная.

— Неужели?

— Я так решила. — В словах сестры звучала такая убежденность, что губы Хойта дрогнули. — И они не будут слабыми. Не будут целыми днями ткать, вязать и готовить.

Теперь он уже не прятал улыбки, понимая, какую радость доставят ему воспоминания об этом разговоре.

— Правда? И чем же они будут заниматься, позволь тебя спросить, юная мамаша?

— Мои дочери станут воинами. Та, которая называет себя королевой вампиров, задрожит от страха, увидев их.

Нола сложила ладони — точно так же, как мать — но в ее жесте не было смирения.

— Да помогут тебе боги, брат.

— Счастливо оставаться, сестричка.

Они смотрели ему вслед — три сестры, их верные мужья и их дети. Родители, слуги и мальчишки, присматривавшие за конюшней. Хойт последний раз окинул взглядом дом и поместье, которые любил всем сердцем.

Потом махнул им на прощанье рукой и направился к Пляске Богов.

Это место находилось на склоне, заросшем жесткой травой с густой россыпью ярко-желтых лютиков. Небо начало затягиваться облаками, сквозь которые пробивались лишь редкие лучи солнца. Хойт поразился необыкновенной тишине и спокойствию, и на мгновение ему почудилось, что он едет мимо расписанного холста. Серое небо, зеленая трава, желтые цветы и кольцо древних камней, кружившихся в безмолвном танце с незапамятных времен.

Маг чувствовал силу этих камней, ощущал исходившую от них вибрацию, которая пронизывала воздух, щекотала кожу. Хойт обогнул кольцо и остановил лошадь, чтобы прочесть древние символы на главном камне.

— Миры ждут, — перевел он. — Время течет. Боги наблюдают.

Он собирался спешиться, когда заметил золотистое сияние. На краю поля стояла лань. Зеленые глаза животного сияли так же ярко, как и ошейник из драгоценных камней. Царственной походкой лань приблизилась к нему и приняла знакомый облик богини.

— Ты вовремя, Хойт.