Воющие псы одиночества - Александра Маринина Страница 78

История же с Петром была скучной и, по большому счету,омерзительной. Несколько лет назад, когда Кристина была еще жива и Вера ещебыла в Москве с мужем и детьми, а сама Аля переживала естественный для всехматерей кризис в отношениях с сыном, который заканчивал институт, активнокрутился в бизнесе и отрывался от дома, заставляя Алю испытывать острыеприступы страха перед грядущим одиночеством, так вот, в этот самый периодЭлеонора Николаевна случайно натолкнулась на Надьку-Шалаву, мать Андрея.Разумеется, теперь она была уже не Шалавой, но все равно оставалась Надькой,несмотря на свои «хорошо за пятьдесят».

Былая красота стерлась с ее лица, по которому годы прошлисьнаждачной бумагой, пропитанной нищетой и пьянством, и оставили вмятины, морщиныи потертости. Но узнать ее все равно можно было, и Аля узнала. Тем более что иНадька ее узнала.

Надежды на удачное замужество, которое непременно состоится,как только она избавится от сына, не оправдались, тот красивый и богатый,который рассматривался Надькой в качестве потенциального жениха, сыгратьсвадьбу не успел, потому как сел в тюрьму всерьез и надолго по статье «Хищениегосударственной собственности», да к тому же в особо крупном размере. Но в кругсвоих друзей-приятелей он Надьку ввести успел, так что после его арестадевчонка пошла по рукам, прилипая к тому, кто сделает больше подарков, купитбольше тряпок и будет водить в рестораны. В конце концов, она таки вышла замуж,не за «делового», конечно, но за вполне приличного паренька, имеющего, помимоосновной работы, еще и приработок: он в свободное время шоферил у тех самых«деловых». Родился сын Петька. Надька в очередной раз взбрыкнула из-за какой-тоерунды, собрала вещи и ушла, а через месяц подала на развод.

Совершенно непонятно, как случилось, что их развели сразу,на первом же судебном заседании, обычно при наличии детей с первого раза бракне расторгали, но здесь что-то засбоило в отлаженной системе советскогоправосудия. Надька пустилась во все тяжкие, подбросив Петьку бывшему мужу, иочень скоро нашла себе жениха. В годах, при деньгах и лысине, а она-то,наоборот, при молодости и красоте. Новый жених готов был принять ее с ребенком,Надька забрала у бывшего мужа Петьку, радостно переехала к будущему мужу, онизарегистрировались, но через полгода она и от этого мужа ушла. И вернулась ктому, первому, Петькиному отцу. Какое-то время все шло хорошо, и муж любил, иденьжата водились, а потом все пошло хуже и хуже. Муж Володя начал попивать, ичем больше он себе позволял, тем меньше становился приработок, поскольку ехатьв машине с нетрезвым водителем желающих как-то не находилось. Надька таскалаего к докторам, определяла на лечение, один раз даже на принудительное, котороевроде бы помогло, потому что Володя некоторое время не пил совсем. Впрочем,пить-то особо было не на что, это при советской власти можно было втроемпрожить на две рабочие зарплаты и еще оставалось на водку. А в девяностые годыэтот фокус уже не проходил.

Хоть и прибавилась третья зарплата - Петькина, но все равножили они в такой беспросветной нищете, что хоть вешайся. Фабрика, на которойработала Надька, закрылась, и снова остались они при двух зарплатах, потому чтов ее-то годы и с таким испитым лицом ее ни на какую работу не брали. Потомпрошло сокращение на заводе у мужа, и он, само собой, под это сокращение попал,потому как имел репутацию человека пьющего и ненадежного. Петька денегродителям давать не хотел, у него жизнь молодая, она своего расхода требует. Вобщем, перебивались кое-как, начали вещи продавать, мебель и посуду по дешевкеотдавали, хватались за любой заработок, хоть подъезды мыть, хоть у метропетрушкой торговать.

Вот в такой тяжкий момент их жизни и попалась им на путихоленая и обеспеченная Элеонора Николаевна.

Одиночество не так тяжело, как страх, перед ним. Из этогостраха Аля и сделала то, что сделала. Она включилась в помощь Надькиной семье.Пожалела. Свободные деньги были, и немалые, и Аля занялась обустройством ихбыта. Дала средства на косметический ремонт квартиры и даже привела знакомых рабочих-ремонтников,которые - она точно знала - делают качественно и берут недорого. Купила имновую мебель, сходила с Надькой в ГУМ, приодела ее. Привезла новый хорошийтелевизор вместо того, который был продан год назад за триста рублей. ПотомНадька, смущаясь, попросила денег на приличный костюм для мужа: вроде бынашелся человек, готовый взять его на работу в какой-то автосервис, и надоприлично выглядеть. Аля деньги дала. Потом Надька еще несколько раз жаловаласьна какие-то возникающие надобности и получала от Али деньги.

А потом сын Элеоноры Николаевны получил диплом и уехал вСанкт-Петербург, куда его отправила та фирма, в которой он вот уже три годаработал. В Питере у этой фирмы открывался филиал, и туда требовался молодой,энергичный и имеющий специальное образование управляющий. Аля поехала вместе ссыном, чтобы помочь ему обустроиться на новом месте и наладить быт. Ее не былов Москве полгода.

Через полгода она вернулась и зашла к Надьке, навестить,узнать, как дела, не нужно ли чего. Зашла - и обмерла. Ни телевизора, ни прочихвещей, кроме, пожалуй, мебели, в квартире не осталось. Зато посреди большойкомнаты, на стене, красовалась фотография Надькиного мужа Володи с повязаннойпо диагонали черной траурной ленточкой. Он сорвался. И за полгода пропил все,что появилось благодаря Але. Вещи, посуду, одежду. Денег все это стоилоприличных, и пил он много. Его нашли в скверике возле соседнего дома, всугробе, с бутылкой в руке.

Надька кинулась на Алю с кулаками.

- Это ты во всем виновата! - орала она, срываясь навизг. - Если бы не твои проклятые деньги, Володька был бы жив! Если бы нечегобыло продавать, так он бы и не продавал, и не пил бы! И не умер бы!

- Прости, - только и смогла выдавить из себя Аля. Онаразвернулась и ушла, тихонько закрыв за собой дверь. А через пару недель наарену вышел Петр, которого прежде Аля видела всего несколько раз, да и томельком. Сначала он позвонил и попросил разрешения зайти к ней домой. Алянедоумевала, зачем это нужно, но согласилась.

Петр пришел с цветами и тортом. Он был вежлив, спокоен,извинялся за истерику, устроенную матерью. Делился жизненными планами, сетовална отсутствие образования. Восхищался картинами, висящими в Алиной квартире,говорил комплименты уму, образованности и вкусу хозяйки.

Аля в тот, самый первый раз ничего не поняла. С чего онприходил? Зачем? Извиниться за мать? Это можно было сделать по телефону.

Через несколько дней он снова позвонил и снова попросилразрешения зайти.

- А что случилось? - встревоженно спросила Аля. - Смамой что-нибудь?

- Да. Мне нужно с вами посоветоваться.

Он пришел снова с цветами, но теперь уже не с тортом, а сбутылкой дешевого плохого вина, пить которое Аля наотрез отказалась. Петрговорил о том, что мать стала совершенно невыносимой, она все время или плачет,или пьет, без конца орет на него, не готовит еду и не убирает в квартире. Однимсловом, жить с ней вместе никак невозможно. А денег на то, чтобы снятьквартиру, у него нет, зарплаты хватает еле-еле на прокорм.