Шальные деньги - Йенс Лапидус Страница 78

Выехали на Вестербрунский мост. На дворе уже стоял поздний вечер. Пролеты моста были подсвечены снизу. Самое красивое место в городе, подумал Хорхе.

Нервы на пределе. Чилийцу чудилось даже, как вздымается рубашка с левой стороны груди, так колотилось сердце. Твердил самому себе: «Главное — не накосячить. И три кило двести — твои».

Вдруг его внимание снова привлек красный «сааб». Внутри, на заднем сиденье, кто-то копошился.

Хорхе вгляделся.

Что-то там не то.

Уже добрались до вершины моста.

Контуры домов на темно-фиолетовом фоне. Крыши соборов острыми иглами пронзали небосклон.

Хорхе вытащил мобилу. Набрал Мехмеду. Велел сменить маршрут, как съедут с моста.

Сам не спускал глаз с «сааба». Опять какая-то канитель на заднем сиденье. Сидевшие там что-то напяливали. Хорхе врубил дальний свет. Как раз подсветил зад «саабу».

В лучах как на ладони увидел: мужики, сидевшие на заднем сиденье, натягивали на себя какие-то тяжелые доспехи. Что это может быть? Бронежилеты!

Твою мать!

Хорхе по тормозам. Больно стукнулся башкой о лобовуху.

Глянул: где «сааб»? И «сааб» остановился.

А что Мехмед? А, и он тормознул, метров на тридцать впереди. Походу, еще не просек засады. Хорхе пригляделся, что там впереди, ближе к Хорнстуллен.

Мигалки, блядь, мигалки сплошняком.

Mierda.

В голове пронеслось: Тот мутный «сааб», что между ним и Мехмедом. Кто в нем? Конкуренты? Легавые? Надо действовать!

Из «сааба» выскочили трое. Двое помчались к Мехмеду.

Кто-то посигналил Хорхе сзади. Мол, чё застрял посреди моста в самый час пик?

Хорхе вылетел из тачки.

Кинулся на выручку Мехмеду. Пряники из «сааба» обернулись. Прибавили ходу.

Благо Хорхе не до конца растерял форму, набранную на зоне. Летел. Поравнялся с машиной Мехмеда одновременно с преследователями.

Дальше опомниться не успел.

Один из преследователей рванул дверцу машины. Второй развернулся к Хорхе. Схватил за руку. Попытался заломить. Мехмед крикнул:

— Атас! Айна!

Тут подбежал третий из «сааба», навалился на Мехмеда, прижимая к сиденью. Тот, который держал Хорхе, выудил браслеты. Проревел:

— Полиция! Вы подозреваетесь в контрабанде наркотиков. Прекратите сопротивление. Не дергайтесь, блядь! На Хорнстуллен все оцеплено.

Хорхе очканул не на шутку. И со всей дури двинул Легавому между ног. Тот взвыл. А у Хорхе одно на уме: кокс в багажнике. Дернул за ручку. Открыл. Сумку хап. И тут на него кинулся тот полицейский, который у водительской дверцы стоял. Хорхе отскочил в сторону. Увернулся. Видит, легавый, получивший по яйцам, уже нашаривает пистолет. Еще орет что-то. Хорхе наутек. Акела, который промахнулся, вдогонку. Резвый. Да только где ему с Хорхе взапуски гонять! Уж сколько на Эстерокере кругов нарезал, слава богу, да и в последнее время немного тренировался. Полицейский сзади кричал.

Хорхе сосредоточился: давай же, работай дыхалкой. Легче поступь. Шире шаг.

Бежал вдоль опалубки. Люди выскакивали из машин, дивясь, что за кавалькада с мигалками и сиренами движется им навстречу.

Хорхе про себя: двигай поршнями, Хорхелито. Хватит с тебя «Эйсикса» с дуомаксом и мегасупинаторами. Хватит с тебя пробежек по тюремному кругу. Эх, обленился: последние месяцы только со скакалкой и прыгал.

Но есть еще порох в пороховницах.

Ускорялся с каждым шагом.

Думц-думц по асфальту.

Стокгольмская ночь бушевала синими бликами.

Хорхе повернул голову. Отрыв увеличился. А, спекся, сучонок легавый!

Посмотрел с моста: внизу раскинулся остров Лонгхольмен. А что, если сигануть, какая тут высота? Да уж точно покруче семиметрового забора будет.

А, была не была. Один раз прокатило. И в другой прокатит.

Хорхиус Великолепный! Король! Чудо-ходок! Слабо им поймать тебя!

Изготовился. Запрыгнул на перила. Глянул вниз. Ничего не разглядеть впотьмах. Сумку под мышку. Свесился на руках, метра на два сократив высоту падения. Разжал пальцы.

Ухнул вниз.

35

Трясясь в автобусе до Скавсты, ЮВе злился: куда девать себя эти два часа? Господи, ну почему было не разрешить мне лететь из Арланды?

Занимал себя — играл по мобиле: в мини-гольф, шахматы, стрелялки. Уже здорово наловчился загружать новые игрушки. А иной раз даже обставлял мобилу в шахматы. Гордость с примесью азарта — а ну как выйдет из меня гроссмейстер?

Абдулкарим собирался лететь «Британскими авиалиниями», бизнес-классом. Из Арланды.

Фахди полетит «САС»-ом. Тоже из Арланды. Вот так всегда.

Делать нечего, пришлось покориться. В Лондон решили добираться разными авиакомпаниями, в разное время и из разных мест. Самый короткий путь — безопасный, мудрствовал Абдулкарим. Кому короткий, а кому не очень, досадовал про себя ЮВе. Уж точно не мне — два часа пилить а автобусе, потом полтора часа ждать вылета в Скавсте, а там еще от Станстеда до Лондона верных два часа пути. Благодарю покорно.

Начал новую партию. Не мог сосредоточиться, дергался. Мял в руках бумажку с номером рейса «Райан эйр» — тоже мне авиакомпания, даже билетов не выдали.

Попав в аэропорт Скавста, ЮВе на собственной шкуре прочувствовал всю палитру бежевого. Зал регистрации освещали широкие лампы дневного света. С потолка, будто составленного из толстых железных труб, свисал белый кукурузник с пропеллером. Полы выложены пластиком. Стены отделаны пластиком. Регистрационные стойки из — чего бы вы думали, — зеленого пластика.

Очередь на регистрацию змейкой вилась к двум стойкам. ЮВе поставил сумки на пол. «Луи Виттон», размер «L». Цена: две тысячи евро. И самое смешное: в этой дыре никто не поверит, что это родной «Виттон». Ладно, лишь бы не поверили грузчики, а то, чего доброго, сопрут.

В очереди продолжал резаться в шахматы. Подвигая сумки ногой. Погрузился в игру. Так простоял сорок минут. Подумал: «Райан эйр» — убейся об стену.

Сдав багаж, остался с черной сумочкой «Прада» на ремне.

Служба безопасности шмонала пассажиров по-черному. Очень уж боялись бритиши, как бы к ним на борт не проник исламский смертник. Интересно, хватит у Абдула ума не явиться на рейс в своей мусульманской шапочке? Тут у ЮВе запищал ремешок «Гермес». Делать нечего, снял его, кинул в синий пластмассовый лоток на рентген.

Пройдя металлодетектор, позвонил Софи. Поболтали. Она была в курсе его поездки, знала, с кем едет. Через пару минут снова спросила:

— Так когда же ты меня познакомишь с друзьями?