Душитель из Пентекост-элли - Энн Перри Страница 74

Подобрав все это, Томас выпрямился и встал с колен.

Юарт тоже закончил осмотр сундука и теперь занялся содержимым небольшого комода. Его руки быстро и ловко перебирали вещи.

Питт принялся за стулья, поднимая подушки сидений и тщательно ощупывая их со всех сторон, а затем переворачивая и проверяя днища стульев. Но эти поиски тоже ничего не дали.

– Нашли что-нибудь? – поинтересовался его помощник.

Суперинтендант показал ему пуговицы.

– От сорочки, – констатировал Юарт, взглянув на маленькую белую пуговицу. – Может быть чьей угодно. Да и валялась она, должно быть, под кроватью невесть сколько времени. – Вторую пуговицу он взял в руки, вопросительно посмотрел на Томаса и заметил: – Отличное качество работы. Но она тоже может принадлежать кому угодно. Например, молодому бродяге, получившему одежду на благотворительной раздаче вещей. – В его голосе был вызов – на тот случай, если Питту вздумается снова указать на Фитцджеймса. – Вы собираетесь поговорить со здешними жиличками? Кажется, они уже пришли в себя.

В коридоре было тихо. Солнце село, умолк шум бутылочной фабрики через улицу. Проехала повозка. С улицы донесся чей-то окрик…

– Да, – ответил Томас. – Нам необходимо проверить, что им известно.

Он первым вышел в коридор и направился в кухню в конце дома. К его удивлению, она оказалась просторной, с большой чугунной плитой у задней стены и с давно не мытыми окнами, выходящими на фасады соседних домов в боковой улочке. В центре кухни стоял колченогий стол, составленный из половинок двух разных столов, а вокруг него разместились с полдюжины разномастных стульев. На четырех из них уже сидели ждущие полицейского женщины. Они были разного возраста, примерно от двадцати до пятидесяти лет. Впрочем, Питт хорошо знал, как пристрастие к спиртному, белила и румяна практически не позволяют точно определить возраст проститутки.

В каждой из четырех сидевших перед ним женщин суперинтендант уловил что-то трагическое и в то же время абсурдное, особенно теперь, когда их слезы смыли румяна и пудру, из волос у них выпали шпильки, а глаза у каждой из них опухли от плача. И все же они показались ему моложе и человечней именно теперь, когда потеряли свой профессиональный вид.

Леннокс стоял за стулом одной из них, положив ладонь ей на плечо. В другой руке он держал кружку с приготовленным для нее чаем. Доктор был бледен и выглядел усталым, у рта его залегли глубокие морщины. Глаза медика предупреждающе смотрели на Питта, а когда он заговорил, его голос был хриплым:

– Добрый вечер, суперинтендант. Если вам надо задать вопросы, эти женщины готовы ответить. Но не следует требовать от них деталей, которые им неизвестны. И постарайтесь быть терпеливым. В состоянии шока не так просто все запомнить или сразу найти нужные слова.

Томас понимающе кивнул и обратился к Юарту:

– Порасспросите людей в округе, не заметил ли кто чего-нибудь необычного. Может, кто-то запомнил лицо случайного посетителя, который входил в дом или же вышел из него примерно в… – Питт вопросительно посмотрел на Леннокса.

– Между четырьмя и пятью вечера, – добавил медик и иронично улыбнулся самому себе. – Не думайте, что это блистательная догадка врача. Так показали эти свидетельницы. Перл и Нора вышли в коридор в четыре пополудни. Нора только что проснулась, но поднялась, чтобы попросить у Эдди ее нижнюю юбку.

Томас посмотрел на молодую женщину по имени Перл, на которую кивнул Леннокс.

Она была белокожей блондинкой. Ее соломенные волосы поражали своим блеском и красотой. В них, казалось, отражалось все – свет свечей и последние отблески дня, проникавшие сквозь мутные стекла окна. Голова девушки казалась светящимся пятном в этой сумеречной комнате. А Эдди, у которой убитая попросила юбку, оказалась крупной и полной брюнеткой с оливкового цвета кожей и красивыми карими глазами с поволокой.

– Вы дали Норе свою юбку? – уточнил Питт.

Эдди кивнула:

– Ей пришлось сколоть ее булавками, ведь я вдвое толще ее, но она все равно взяла юбку. – Она всхлипнула, но удержалась от слез.

Леннокс повернулся к еще одной девушке, темноволосой, с узкими глазами и красивым ртом. Она была смертельно-бледной, и пятна румян неестественно горели на ее бескровных щеках, а прическа была в беспорядке, словно она хваталась за голову руками. Шпильки из ее волос выпали.

– Мэйбл вам все расскажет, – сказал медик.

– Мой первый клиент только что ушел, – начала Мэйбл почти шепотом. – Проходя мимо комнаты Норы, я заглянула в нее. Не знаю почему, но мне показалось, что она одна. – Свидетельница нахмурилась, словно до сих пор недоумевая, как могло случиться это ужасное преступление. – Я увидела, что она лежит, а ее рука привязана к столбику кровати. Мне подумалось, что, видно, ее клиенту так нравится, вот он и оставил ее лежать привязанной. Я даже что-то сказала ей… – Девушка всхлипнула и с трудом сглотнула слюну, словно ей перехватило горло. Она дрожала так сильно, что даже ее пальцы дробно стучали по столу.

Леннокс, подойдя к свидетельнице, встал за ее стулом и, положив руки ей на плечи, слегка привлек девушку к себе, словно хотел передать ей свою силу и выдержку. Это был великодушный жест, полный сострадания, словно она была ему давним другом, а не уличной девкой, которую он видит впервые в жизни.

Это успокоило Мэйбл, как нечто разумное и понятное в этой страшной неразберихе ее жизни.

– А потом я увидела ее лицо, – тихо продолжила она. – И поняла, что с ней случилось то же самое, что и с Адой Маккинли. Наверное, я закричала, потому что все сбежались, кричали и кого-то звали.

– Понимаю. Благодарю вас, – сказал Питт и повернулся к Юарту: – Разузнайте, кто входил в этот дом и кто покидал его между четырьмя и пятью пополудни. Добудьте описание каждого и получите подтверждение от всех женщин и их клиентов. Сверьте точное время прихода и ухода. Любого, кто мог здесь побывать в это время. Мне все равно, кто это будет – жильцы этого дома, проститутки или фонарщик с улицы. Проверьте всех! И тех, кто был в любое другое время, тоже, да? – переспросил суперинтендант у врача.

– Да, сэр.

Юарт ушел, а Томас сосредоточил все свое внимание на опросе четырех свидетельниц. Последняя из них, Кейт, не переставая рыдала, запихнув в рот носовой платок и почти задыхаясь от этого. Доктор Леннокс, отойдя к плите, приготовил еще одну кружку с чаем и почти насильно сунул ее в судорожно сжатые пальцы Кейт. Питт в это время уже беседовал с Перл, подсев к столу на шаткий стул.

– Расскажите все, что было до того, как вы увидели в коридоре Нору, – попросил он девушку.

Перл, посмотрев на него, послушно начала:

– Я слышала, как Нора вошла в свою комнату и как она потом попросила Эдди одолжить ей свою нижнюю юбку. Я причесывалась и готовилась к вечеру. Закончив, я вышла из дома. Клиент попался мне сразу, один из моих обычных…

– Кто он?