Страсти по-губернаторски - Фридрих Незнанский Страница 74

Вот туда и съехал с дороги Александр Борисович. Развернулся. Поставил машину носом к дороге, вышел наружу, присел на травку и расслабился.

Уже вечерело. Но до захода солнца было далеко. От близкой воды тянуло приятной свежестью. Он вспомнил, что за весь день не имел даже крошки во рту. Утром торопился и не подумал о пропитании, а после колонии как-то и аппетит пропал. Но теперь захотелось есть, а вместе с этим желанием навалилась и усталость от напряженного, в сущности, дня.

И с Игорем, пока тот не раскрылся, надо было вести осторожный и в то же время настойчивый разговор, и с бабкой этой — тоже. Хитрая старушка. Все ведь знала-понимала, а изображала из себя «глухую деревню».

Александр Борисович привалился спиной к дверце автомобиля и достал из сумочки, которую положил рядом, свернутую тетрадь. Раскрыл, перелистнул одну, другую странички и понял, что это были своеобразные дневниковые записи Олега Коробова. Видимо, это были его собственные комментарии к тем видеопленкам, что достал ему, точнее, украл Рустам Сабиров. За что в конечном счете, возможно, и поплатился жизнью. А какие другие причины могли привести его к гибели «в перестрелке», как говорил Игорь, если, по словам генералов Полтавина и Литвина, в городе давно уже не стреляют, то есть, другими словами, не происходит громких бандитских разборок. Можно подумать, что и милицию, и госбезопасность только эти факты и заботили, а на все остальное им было наплевать.

Не имея возможности посмотреть сейчас видеопленки, Турецкий пытался по записям представить, что, какие моменты общественной жизни были запечатлены на них. Но занятие это было, во-первых, скучное, а во-вторых, бессмысленное.

Правда, среди записей-комментариев попадались и короткие списки фамилий. Это были, как понял Александр Борисович, пострадавшие от «руководящего беспредела» губернские предприниматели. Против фамилий стояли и цифры — вероятно, суммы «добровольных взносов» в губернаторский фонд. Короче говоря, с этой бухгалтерией надо было разбираться отдельно, причем обязательно в присутствии человека, который бы хорошо знал не только местные условия, но и многих из тех, чьи имена фигурировали в списке.

Ладно, с этим понятно. Турецкий свернул тетрадь трубочкой и сунул ее обратно в сумку. Хотел было достать блокнотные листки, но почувствовал, как все тело расслабилось, а позднее солнышко уже не палило и не слепило, а просто согревало. И так тихо стало вокруг, что глаза закрылись сами…

Может, и дремал он какие-то считаные минуты, но проснулся, точнее, пришел в себя от непонятного шума. Словно кто-то ломился через лес. Подхватив сумочку и даже не успев толком раскрыть глаза, Турецкий привскочил, но тут же сильный удар по темени опрокинул его обратно, на землю. Это было настолько дико и, главное, неожиданно, что он на какой-то миг всего и растерялся. И даже успел-таки вскочить, закрыв голову обеими руками, но получил сразу с двух сторон сильные удары по корпусу — под дых и сзади, по почкам. Били грамотно. Уж это он понял сразу. Но удары тут же прекратились, и он смог восстановить дыхание.

Сквозь дрожащее марево он увидел перед собой мужика в камуфляжной форме и шапочке-маске, в которых ходит на задание спецназ. Двое таких же стояли по сторонам и держали наготове пистолеты, направленные на него. Сопротивляться нечего было и думать.

Между тем мужик вытащил из его пальцев сумочку. Достал из нее несколько листков, поглядел, хмыкнул, сунул обратно и передал сумку подошедшему сзади, тоже закамуфлированному мужику в похожей шапочке-маске, но, судя по походке, возрастом явно постарше. За его спиной появились еще двое.

— Где остальное? — спросил тот, который смотрел записи.

— Что именно? — «не понял» Турецкий.

— Картинки где, блин?! — заорал мужик.

— Не понимаю, какие картинки? Вы кто вообще? Что вам от меня надо?

— Он не знает, — сказал все тот же мужик, оборачиваясь к старшему.

— Забирайте его, в машину! — ответил тот.

Не успел приготовиться к очередному удару Турецкий, новый хук в солнечное сплетение согнул его в пояснице. И тут же последовал второй удар — по шее. И сознание вырубилось.

Очнулся он в машине, на заднем сиденье. С боков на него навалились двое из нападавших, а за рулем сидел третий. Остальные, их смутно успел увидеть Александр Борисович, ехали, очевидно, в других машинах.

Но как же так случилось, что он даже не услышал, как эти к нему подобрались? И звуков моторов не услышал. Вот что значит минутное забвение…

Однако кто эти люди? На тех, кого, возможно, организовал для его защиты капитан Печерский, они никак не походят. Да вроде и на бандитов — тоже. Может, милицейская братва? Ребятки того же Казарина, например? Эти могут быть. Но разве Казарин, нападая на руководителя московской следственной бригады, не понимает, что делает? И чем это грозит конкретно ему? Или они решили покончить со следаком, чтоб и концы в воду? И такой вариант, к сожалению, возможен.

Руки его были связаны за спиной. Не в наручниках, вот оно что! Те бы в железо заковали. Значит, это не менты, а все-таки братва. Ну с этими, пожалуй, будет полегче. Эти торговаться начнут. Им, видишь ты, документы нужны… Значит, можно подождать… А куда везут? Кажется, в сторону города — это он увидел в проеме между деревьями дома на горизонте.

«Эх, ребятки! — с тоской подумал Александр Борисович о своих мифических защитниках. — И где же вас черти-то носят? Почему бандиты могли меня отыскать, а вы — нет? Наверное, все-таки был „маячок“, — подумал Турецкий и постарался снова немного отключиться от болевых ощущений, особенно в голове, по которой врезали чем-то тяжелым…

К городу подъехали в начавшихся сумерках.

— Завяжите ему глаза, — сказал, обернувшись, водитель.

На лицо легла какая-то жесткая и неприятно пахнущая тряпка, концы ее крепко, почти до боли, стянули щеки.

— Полегче, — проворчал Турецкий.

— Молчи, падла, — ответил сидящий справа.

«Ну, конечно, уголовники, менты ни при какой погоде так выражаться не станут… Хотя и они бывают разными…»

Ехали теперь уже недолго, видимо, приближались к городу. Но привычного городского шума Турецкий не слышал, значит, остановились где-то у окраин.

Потом его довольно грубо вытолкали из машины, подхватили под локти и поволокли по шатким ступенькам. «Точно, — подумал он, — что-то вроде пригородных дач…» Эту же мысль подтвердили и скрипящие половицы, по которым его провели и посадили на стул. После чего с глаз сняли осточертевшую повязку и направили в лицо свет обыкновенной настольной лампы.

«Начитались, понимаешь, детективов, вот и изгаляются, идиоты…»

Но беда заключалась в том, что лампа светила очень ярко и почти слепила, не давала возможности рассмотреть окружающую обстановку. Турецкий даже опустил голову, защищая глаза и пытаясь понемногу приучить их к слепящему свету. Но ничего не получалось, и он оставил свои старания. Не все ли равно, где он находится? Сейчас начнут допрос, и положение прояснится.