Черная вода  - Андреас Фёр Страница 73

– Привет, папа, – сказал Ральф, робко шагнув в комнату. Это звучало странно для Валльнера. Седой человек шестидесяти с хвостиком лет, который был его отцом, снова стал ребенком для Манфреда. Вдобавок ребенком провинившимся.

– И как прошла поездка? – спросил Манфред, потому что всегда говорил об этом, когда приезжал посетитель.

– Хорошо. На A99 была небольшая пробка перед Осткройцем. Но в остальном все свободно.

– Ты хочешь сесть?

– Да. С удовольствием. – Ральф посмотрел на Валльнера, который не предпринимал никаких усилий, чтобы сесть.

– Я должен оставить вас вдвоем, к сожалению.

Ральф был так удивлен, что не мог говорить.

– У меня назначена… встреча.

Ральф разочарованно кивнул.

– Я понимаю, что ты… злишься. Я думал, что мы поговорим, но если ты… если у тебя назначена встреча…

– Дело не в том, что я хочу наказать тебя. Или выразить мое раздражение.

– Что тогда?

– У меня назначена встреча. И это очень важно для меня.

– Более важно, чем поговорить со мной через сорок лет?

– Это может подождать еще пару лет. Другое – нет. – Он посмотрел на Манфреда, затем снова на Ральфа. – Вам наверняка есть что обсудить. Всего хорошего.

– О’кей, – сказал Ральф.

Они постояли несколько мгновений в нерешительности. Наконец Валльнер сделал полшага к отцу, и они обнялись.

– Я привыкаю к этому, – сказал Валльнер, улыбаясь.

Одинокие снежинки прилетали с запада на озеро Тегерн. На горном кладбище высоко над Гмундом в эту пепельную среду собралась разношерстная толпа мужчин и женщин, ни один из которых не вписывался в темные торжественные одежды, надетые по печальному поводу. Было около пятидесяти завсегдатаев пивной «Мельница Мангфалль», в том числе Чувак, Франци и остальные участники хакерского совета, Гарри Линтингер, его отец, торговец краденым Иоганн Линтингер, которому не полностью удалось устранить траурные канты под ногтями, хотя повод был в высшей степени уместным, и, в дополнение к этому, Зеннляйтнер, Кройтнер и Шинкинджер Джо, облаченный в адвокатскую мантию, которую купил много лет назад как студент-юрист, немного преждевременно, еще будучи студентом-юристом, и которая придавала ему здесь, на кладбище, священническое величие. Поэтому он и должен был произносить надгробную речь. Кроме того, кто-то принес портативную музыкальную систему.

Незадолго до того, как Шинкинджер Джо начал речь, к нему подошли несколько сотрудников криминальной полиции Мисбаха, в частности Тобиас Грайнер, и в толпе скорбящих стало неспокойно. Почти все помнили, как Грайнер с ног на голову перевернул мельницу Мангфалль в поисках Лары на прошлой неделе, некоторые требовали, чтобы он покинул кладбище.

– Теперь это не важно. Никто не может помочь, – воскликнул Кройтнер, призывая толпу к порядку. – Шинкингер, начинай!

Шинкинджер Джо провел целый день на мельнице Мангфалль за написанием надгробной речи, и ему посоветовали вспомнить прекрасные моменты, которые были разделены с покойной, ее легкий характер и мельницу Мангфалль в качестве ее дома. Как только Шинкинджер Джо начал говорить, небо прояснилось, и солнце засияло над могилой и всеми присутствующими. И когда, в конце концов, Кройтнер поставил музыку, и «Свеча на ветру» Элтона Джона понеслась над кладбищем, мало глаз остались сухими. Это было действительно хорошо для похорон, сказали они потом.