Пояс неверности - Лариса Соболева Страница 73

– Одним боровом меньше стало, аж дышится свободней. Знаешь, я заметил, что некоторые очень портят окружающую среду. Одного дерьма в день выдают столько, сколько я вешу. На планете и без того перенаселение, а тут такая тумба небо зря коптит и еще считает себя богом. Нет, дорогой, залез на пьедестал, не харкай на соседей, а то харкалку зашьют. Или пришьют. На всякого божка всегда найдется твердая рука еретика. Вообще-то таким, как Булькатый и Хачик, следует выпускать кровь, они не способны внимать разуму. Пью за разум и твердые руки, умеющие бить без промаха по цели.

Если учесть, что монолог Пети перемежался подзаборной лексикой, то длился он вдвое больше и не был столь обстоятельным, как может показаться, следовательно, не пугал своим накалом и убежденностью. Потому Тимоха не усмотрел в бесподобной речи Шкалика отголосков отъявленного циника, которому нельзя доверять ни при каких обстоятельствах. Тимошенко осторожно сделал пару глотков, прислушался к организму, с каким настроем тот принял алкоголь. Ничего страшного не случилось, напротив, нутро потребовало добавки. Тимоха смелее выпил, лег, чувствуя приятное расслабление нервов.

– Что муравейник? – так Тимоха называл город.

– Никак, – сказал Шкалик. – Кому он нужен? Одним легавым, те и носятся, высунув языки. Напрасно носятся. Убийцу Алекса не нашли, и этого не найдут.

– Хорошую новость ты мне привез, – улыбался Тимоха. Он не только быстро опьянел, коньяк подогрел кровь, ему стало жарко, тело покрыла испарина. – Спасибо.

– Я вот что подумываю, – проговорил глубокомысленно Шкалик. Ему далеко было до нормы, мыслил ясно, потому с наслаждением опустошил бокал, вторую сигаретку закурил. – Тебе надо скорее встать на ноги, а то бизнес Булькатого многих прельщает.

– Ты считаешь, что я могу взять дело в свои руки?

– Не, Тимоха, мы вдвоем возьмем. Булькатый продавал пойло в моих точках, а мне ни цента не кидал, плевые проценты брали только владельцы тошниловок, которых я доил за «крышу». Представь, я его пойло бесплатно охранял. Теперь хочу иметь свою долю, а твою часть буду толкать без процентов, ни один хозяин тошниловки не пикнет. Так как?

– Не понял, значит, я буду пахать один, а прибыль пополам? – все же в опьяневшей голове Тимохи мелькали и трезвые мысли.

– Именно, – улыбнулся Петя. – Понимаешь, за мной стоят братки, которые загребут в свое время здесь все. Время это близко, кто успеет вскочить в седло, тот и на коне будет. Тебе лучше с нами шагать в ногу. Все тебе они не отдадут, это их условие. Прикинь, когда четыре головы – каждая тянет в свою сторону, от этого всем неспокойно, возникают раздоры. Голова должна быть одна, которая и будет руководить остальными частями тела, тогда гарантирована стабильность во всех направлениях. Козлов типа Хачика и Булькатого они сметут, им невыгодно иметь в кармане бомбу замедленного действия. Но везде поставят своих пацанов, будут контролировать деятельность.

– А чего ж они сами не займут места? – допытывался Тимоха, не понимая грядущих раскладов.

– А зачем им светиться? Это люди скромные, им слава в этой деревне не нужна. Но наша деревня – золотое дно, которое нужно организовать. Ты посчитай выгоды. При тебе остается твоя санитарная служба и половина пойловки. Вторую половину, уж извини, я беру себе. Это за протекцию, я ж порекомендовал тебя взять в дело. Мы отстегивать будем тридцать процентов от прибыли, это нормально. Кстати, должен предупредить, что шлюх, наркоту, лохотронщиков и так далее у нас забирают. Этими статьями будет заведовать особый пацан. Да нам же и лучше, меньше возни и опасности.

«Ничего себе скромность, – подумал Тимоха. – Я буду пахать, а кто-то в потолок плевать и бабки задарма хапать? Значит, они Булькатого... И чего это светиться не хотят? А, понял! Кто попадется, тот и отвечать будет. Лихо. Они действительно серьезные ребята, потому что умные».

– Че ты сник? – прервал его размышления Петя Шкалик. – Бабок иметь будешь больше, чем имел.

– Ладно, – разочарованно протянул Тимоха. – А когда Хачика? А? Ты попроси их, чтоб в тот благословенный миг передали от меня жгучий привет.

– Ну, в такие дела меня не посвящают, – стушевался Шкалик, так как выдал немного больше информации, чем следовало. – Но попомни мои слова, будет так, как я тебе нарисовал. Держись меня, и все будет о’кей.

Прогноз неутешительный, да слабый подчиняется силе – это тоже закон.

Вечером второго мая Каракуль переговорил по телефону с Лией, затем приступил к легкому ужину. Он взял поллитровую чашку с молоком и батон, ел, запивая и косясь на Сашко, который то и дело хихикал без причин.

– Не, че ты смеешься? – беззлобно поинтересовался Каракуль.

– Да смешно, честное слово, – прыснул Сашко. – Ты, когда с ней разговариваешь, прямо таешь. Сколько раз сегодня звонил ей?

– Сколько надо, столько и звонил, не твое дело, – пожал плечами Каракуль.

– Боишься, что убежит от тебя? – подтрунивал Сашко.

– От меня не убежит, – заверил Каракуль.

– Да уж, ты как вцепишься, не отдерешь, – согласился Сашко. – Нет, если б сам не видел и не слышал, как ты млеешь от одного ее голоса, не поверил бы.

– Ой, не надо, – скривился Каракуль. – Кто цветочки ей носил?

– Ну, ты тогда и озверел! А женщина должна иметь право выбора, а не под напором сдаваться.

– Еще чего! С твоим правом она бы меня не выбрала, а с моим напором у нее не было выбора. Или я, или никто. Мне вот такая... чтоб, когда держу в руках... я все. Понял? А ты ха-ха...

– Думаю, это понять никто не сможет, – скептически заметил Сашко. – Ты хоть с ней переспал? Я не курилку имею в виду. А то потом разочаруешься.

– Не разочаровался, – победоносным тоном ответил Каракуль.

В дом вошли Артем и Руслан, Сева сторожил жизнь Вадима, Сашко засобирался сменить его. Артем бросил на стол фотографии и плюхнулся на стул:

– Ты был прав, Каракуль. Четыре удара нанесены под углом, под равным углом, примерно шестьдесят пять градусов.

– Вот и я про то же, – хлопнул его по плечу довольный Каракуль.

– Мы весь день ломаем голову, как это получилось, – сказал Руслан. – Пробовали друг на друге, но не то получается. Булькатый роста немаленького. А удары нанесены либо сидящим в низком кресле, либо били снизу, но первый вариант отпадает. При таком обилии ударов Булькатый должен был рухнуть сразу же у кресла, а он лежал посреди спальни. Во втором варианте угол не получается, меньше выходит. Если все же допустить, что рука била снизу, второй рукой убийца должен был держать Булькатого, значит, удары наносил бы приблизительно в одно и то же место. У трупа истыкан весь живот.

– А рост? Может, убийца был маленького роста? – предположил Каракуль.

– И это учитывали, – сказал Руслан. – Угол все равно меньше.

– А если Булькатый повздорил с убийцей, толкнул его, тот сел задом на пол, оттуда и наносил удары? – родилась мысль у Сашко.