Боль - Ольга Богуславская Страница 73

Да, убивать именем закона страшно. Но ведь они-то убивают уже без опаски и из подземелий вышли на улицы. А на улицах дети. Может, пришить каждому на курточку: "Пожалуйста, не убивайте меня, потому что убивать нехорошо..." Плакатик такой небольшой.

Последняя доза

В этот день Марина пришла домой поздно вечером, после девяти. Работа на телевидении раньше не отпускала. Сына Ильи дома не было. Она привычно набрала номер телефона в квартире 193, трубку взял хозяин, Эрик Саркисян. Марина спросила, нет ли у них сына.

- Илюша, - крикнул Саркисян, - возьми трубку, звонит твоя мама!

Марина сказала, что греет ужин, а сын ответил: иду.

Сколько времени прошло? Полчаса? Час?

На часы она не смотрела: сказал же Илья, что сейчас придет. Но тут взгляд её задержался на окне: почему на улице так много народу? Милиция, много милиции, вокруг - толпа... Она накинула пальто и спустилась вниз. Кто-то сказал: "Таню и Эрика убили". А Илья? Жив ли Илья? Ведь он был там, в этой квартире...

Она побежала к соседнему подъезду - дорогу преградила милиция. Кажется, уже там она услышала, что её сын заперся в квартире, на стук и звонки в дверь не отвечает, а телефон постоянно занят.

Марина сказала, что она мать запершегося в квартире парня. Ей разрешили подняться на 4-й этаж, она стала звать сына - в ответ ни звука. Тогда она зашла в соседнюю квартиру и позвонила бывшему мужу, отцу Ильи. Евгений Ильич спустя считанные минуты уже стоял возле дома.

На лестничной площадке лежал мертвый Саркисян.

Жена и сотрудники милиции стояли у двери запертой квартиры.

По движению людей в милицейской форме, по разговорам, которые они вели между собой, стало ясно, что квартиру будут штурмовать. Однако возникла заминка: на лестничной площадке явственно ощущался запах газа... Вырезать дверь с помощью специальной установки становилось рискованно: газ мог воспламениться. Решили штурмовать квартиру снаружи, через окна.

Вдруг из лифта вышел человек в милицейской форме и сказал, что парень выбросился из окна.

Они побежали вниз, не разбирая дороги.

Место падения было окружено плотным кольцом милиции. Как потом выяснилось, на место происшествия приехал начальник МУРа, а штурм квартиры снимал "Дорожный патруль". Но Илья всего этого знать не мог. Он лежал на снегу ничком, и когда к нему наконец пропустили отца, он сумел сказать ему всего несколько слов. Одно из них было - "Прости".

Марина и Евгений Алексеенко развелись, когда их сыну Илье было всего 8 лет. Ребенок пережил их разрыв как трагедию, хотя Евгений не переставал заботиться о сыне: ежедневно звонил, помогал деньгами, ездил с Ильей отдыхать, делал дорогие подарки.

Илья рано научился читать, в школу пошел в 6 лет, учился с удовольствием, однако родители знали, что он чрезвычайно самолюбив и горд.

Позже, в зале суда, отец вспомнит: когда сыну было лет пять, они поехали в гости, и кто-то сделал ребенку замечание. Евгений Ильич едва успел схватить мальчика, который выбежал на балкон и уже собирался прыгать вниз. Да, все его друзья и знакомые в один голос говорят о том, что основой его характера всегда была гордость, а идеалом - независимость.

И того, и другого, не ведая об этом, он лишился погожим майским днем, уколовшись героином у друга на даче.

Потом его спросят, зачем он это сделал. И он ответит: ни о каких последствиях не думал, главным было только то, что сейчас.

Тогда же он ушел с первого курса МАДИ. Почему? Из допросов на предварительном следствии нет-нет да и промелькнет объяснение: стал угасать интерес к жизни, все стало тускнеть...

Через год он открылся матери. Он сказал, что хочет порвать с наркотиками, но сам с этим справиться не в силах. Возникает вопрос: почему? Ведь первое время он делал всего три-четыре инъекции в месяц. Неужели этих уколов хватило для того, чтобы он спохватился?

Теперь, когда мы знаем, чем все закончилось, можно утверждать: это было время, когда в его жизни наступила катастрофа. Он понял это и пытался спастись. В доме номер 53/63 на Бутырской улице появились новые жильцы супруги Татьяна Яковлева и Эрик Саркисян.

Илья жил в соседнем подъезде и поначалу понятия не имел о том, что за люди поселились в сто девяносто третьей квартире. Очень скоро он с ними познакомился. Татьяна, женщина средних лет, подошла к нему и сказала: если тебе что-нибудь нужно, заходи в любое время. Они друг друга поняли. "Что-нибудь" - это героин.

Эрик Саркисян закончил медицинский институт и работал врачом в кожвендиспансере, откуда был уволен в связи с употреблением наркотиков. С тех пор он больше не мог найти работу. Его жена Татьяна сидела дома с ребенком. Потом ребенка забрала Татьянина мать, и супруги начали торговать наркотиками.

О том, что в квартире Яковлевой и Саркисяна круглосуточно функционирует наркопритон, знали все - и соседи, и милиция. Соседи потому, что под окнами супругов с утра до вечера орали "прихожане", у подъезда и на лестнице сменялись покупатели, да и из квартиры не сказать, чтобы слышалась музыка Бетховена. В отделении милиции Саркисяна и Яковлеву тоже знали как облупленных: супруги неоднократно попадали в отделение в связи со сбытом наркотиков, однако всегда возвращались домой, довольные жизнью. Надо полагать, лояльность местной милиции была вызвана самым сильнодействующим наркотиком под названием доллар.

Раньше раздобыть героин было сложно. Теперь стоило подняться на четвертый этаж в соседнем подъезде - и все проблемы как рукой снимало. Вначале, как водится, давали в долг. Позже, когда он начал колоться два-три раза в день, потребовались наличные.

Мать поняла, что если Илья просит помощи - значит, дело и в самом деле обстоит куда как скверно. Начали думать, в какую клинику обратиться.

В наркологическом центре Маршака "Кундала" с них взяли 5 тысяч долларов за курс лечения в 21 день. Деньги дал отец Ильи. Однако на восьмой день Илья оттуда ушел. Потому что в перерывах между сеансами пациенты собирались в курилке и с упоением предавались воспоминаниям о том, кто, когда и как укололся и что при этом почувствовал. И эти наркоманские посиделки были единственным полноценным человеческим общением в клинике. Это только в рекламных роликах врачи-наркологи с дрожью в голосе рассказывают о том, как любят своих несчастных пациентов. На деле же все пациенты почему-то чувствовали себя прежде всего источником благосостояния своих докторов.

Марина попросила вернуть деньги. Ей ответили: не вернем. Так мы наказываем наших пациентов за их неправильное поведение.

Потом Илья нашел объявление о центре "Возрождение" при 17-й наркологической больнице. Девизом центра были слова "Я остаюсь, чтобы жить". И Илья остался и прошел всю начальную часть программы. Лето кончалось, начиналась осень. У Ильи снова появился интерес к жизни - это заметили все. Однако главным его ощущением и главной проблемой стал теперь страх перед проклятой квартирой. Он знал, что, стоит ему появиться во дворе, из подъезда или из открытого окна его окликнет Татьяна. Она постоянно звонила ему, приходила домой, караулила у подъезда.