Убийство в приличном обществе - Энн Грэнджер Страница 71

— А ужасный Фосетт разве ни в чем не виноват? Он ведь послужил поводом! Он обманом втерся в доверие к миссис Скотт, и она пригласила его выступить у себя дома, где он познакомился с Аллегрой. Фосетт вступил с Аллегрой в связь — только не говори, что он невинная овечка, соблазненная ловкой интриганкой! По-моему, он вообще не знает, что такое невинность!

— Очень жаль, — ответил Бен, — что в тот раз он впервые в жизни не думал прежде всего о спасении собственной шкуры. Фосетт понимал, что сильно рискует, что Бенедикт может все узнать, и уже собирался бежать из Лондона, как делал в других местах, если подозревал, что ему грозит опасность. И все же он не смог расстаться с Аллегрой. Он по-своему…

— Только не говори, — пылко перебила его я, — что он любил ее! Он на такое не способен!

— Как хочешь, — кротко согласился Бен. — Скажем, он был одержим ею. Фосетт еще молод. Аллегра Бенедикт была молодой и очень красивой женщиной. Она совершила ошибку, поверив ему. Он совершил ошибку, не расставшись с ней вовремя… а за ними зорко следила женщина, которая тоже, на свой лад, была одержима мистером Фосеттом, как он — Аллегрой Бенедикт. Лиззи, тебе не кажется, что Джемайма Скотт, несмотря на разницу в возрасте, могла воспылать страстью к Фосетту? Аллегра представляла не только угрозу для дела, как сейчас утверждает миссис Скотт. Она была ее соперницей. Сам Фосетт признавался, что многие дамы влюбляются в мужчин, облеченных властью. Возможно, в этом корень проблемы.

Я в ужасе посмотрела на Бена. Мне и в голову не приходило, что миссис Скотт не просто принимала живое участие в кампании Джошуа Фосетта, призванной спасти бедняков от пьянства. Неужели она в самом деле влюбилась в него? При мысли о том, что эта холодная женщина лелеяла в душе тайные желания, меня передернуло.

— Если так, — заметила я, — значит, она лжет и о своих замыслах! Интересно, как она могла заставить Причарда всего лишь просить, чтобы Аллегра разорвала отношения? Неужели она в самом деле не понимала, что он ее задушит? Неужели в самой глубине души… точнее, того, что у нее вместо души… она не желала навсегда устранить соперницу?

— Она ни за что не признается в каких-либо сильных чувствах или желании добиться внимания Фосетта, — возразил Бен. — Так что простоты ради будем считать, что ее единственным желанием было оградить Фосетта от скандала и добиться, чтобы он продолжал свой благородный труд. Я по-прежнему считаю, что Скотт и Причард вступили в сговор с целью убийства Аллегры. Миссис Скотт совсем не ужаснулась и не удивилась, когда он осуществил их замысел. Не думаю, что она проявила бы такое же хладнокровие, если бы его поступок стал для нее полной неожиданностью. Такая добропорядочная дама непременно донесла бы на Причарда в полицию. Она же намеренно покрывала его и вступила в сговор с убийцей, совершившим преступление. На суде ей придется нелегко!

Вспомнив собственный визит в «Глицинию» после убийства Изабеллы Марчвуд и сдержанность, с какой меня приняла хозяйка, я негромко сказала:

— По-моему, у нее стальные нервы и ни капли жалости! Может быть, и то и другое помогло ей пережить опасные дни восстания сипаев в Индии!

Бен помешал угли кочергой. Пламя разгорелось чуть ярче.

— По словам Причарда, миссис Скотт знала, что Аллегру Бенедикт заманили в Грин-парк, чтобы убить, — сказал он. — Причард не сам все придумал; все придумала она. Он лишь выполнял ее приказы. Не похоже, что он лжет, если только не надеется выкрутиться. Но ему уже ничто не поможет. — Бен пожал плечами. — Лично я считаю, что она все знала, и все так и было задумано с самого начала. Конечно, Изабелла Марчвуд понятия не имела об их истинных намерениях, но Джемайма Скотт, как и Причард, решила, что Аллегра не выйдет из Грин-парка живой. Однако доказать ее соучастие будет непросто. Миссис Скотт — женщина умная. Она позаботилась о том, чтобы не присутствовать лично ни при одном убийстве. Записку, которую Изабелла написала на вокзале на обороте листовки и передала Причарду, она наверняка в тот же вечер сожгла в камине. Она умна и не отрицала, что Причард приходил к ней. Она понимает, что Причарда видела ее экономка. Но миссис Скотт уверяет, что он приходил лишь для того, чтобы поделиться с ней своими опасениями. Она якобы обещала поговорить с мисс Марчвуд от его имени и убедить ее держать язык за зубами, не более того.

Последовало молчание, во время которого я смотрела на огонь, а Бен как будто забылся в собственных мыслях. Его отвлек особенно громкий грохот из кухни, а затем Бесси крикнула:

— Не беспокойтесь, миссис, ничего страшного!

— Знаешь, Лиззи, — тихо сказал Бен, — когда я только начал расследовать это дело, мне казалось, что я имею дело с двумя отдельными убийцами. Один переодевается призраком и охотится за уличными девушками, вроде несчастной Клэрри Брэди. Второй убил Аллегру Бенедикт, а затем — Изабеллу Марчвуд.

— А убийца оказался только один, Причард! — заметила я, как оказалось, поспешно.

— Лиззи, все зависит от того, как посмотреть на дело. В физическом смысле жертвы убиты руками Причарда. Но все задумали двое. Как я теперь понимаю, именно это меня все время смущало. Причард, предоставленный сам себе, так и продолжал бы рыскать по улицам до тех пор, пока мы его не поймали бы, и пугать проституток, чьи действия так оскорбляли его нравственность. У него не было причин заманивать Аллегру Бенедикт в парк и убивать ее. Он вообще ничего о ней не знал! Не забывай, Причарда не приглашали на званые вечера в «Глицинию», где Фосетт познакомился с Аллегрой. Аллегра же никогда не посещала собраний общества трезвости в центре Лондона. Причард не видел Аллегру Бенедикт до роковой встречи в Грин-парке. Он знал о романе Фосетта и Аллегры только потому, что ему рассказала миссис Скотт; она же убедила его, что Аллегра представляет серьезную опасность для «пастыря». После этого для нее не составило труда убедить его в том, что опасность необходимо устранить. Как видишь, у убийцы одна пара рук, но две головы… его можно назвать двухголовым чудовищем.

— Судья и присяжные в это поверят? — спросила я, пораженная таким ярким образом.

— Они поверят тому, что обвинение докажет на суде, — с грустью ответил Бен. — Где доказательства? Никто не слышал, о чем сговаривались миссис Скотт и ее подручный. Если не считать того, что миссис Скотт покрывала Причарда после убийства Аллегры, а также после убийства Марчвуд, речь идет о его слове, о слове убийцы, признавшегося в своих преступлениях, против ее слова. Она виновна в укрывательстве преступника. Но это не такое тяжкое преступление, как сговор с целью убийства.

— Значит, она не получит по заслугам! — взорвалась я.

Бен пожал плечами:

— Ты читала газеты?

— Сегодня нет, — призналась я.

— Когда прочтешь, то увидишь, что репортеры подробно написали о прошлом Джемаймы Скотт, о том, как мужественно она держалась во время восстания сипаев. За пять месяцев осады она вместе с остальными терпела лишения; ее муж умер, несмотря на ее попытки спасти его жизнь. Пара художников уже нарисовали иллюстрации… умирающий майор Скотт на руках любящей жены. — Бен с горечью улыбнулся. — Не думаю, чтобы какой-нибудь судья был способен вынести смертный приговор героине Лакхнау!