Мертвые не умирают; Месть за нелюбовь - Светлана Алешина Страница 70

– Присаживайтесь и подождите немного. Я очень занят.

Но Лариса давно считала себя вышедшей из того возраста, когда люди ловятся на подобные уловки.

– Подождут тебя твои дела пять минут, – решительно заявила она, прямо приступая к делу. – Мне нужна только фотография Паршина. И я сразу уйду, не буду тебя больше отвлекать.

– А может, тебе дать еще ключ от сейфа, где все нераскрытые дела лежат? – ядовито поинтересовался капитан. – Так возьми, мне для тебя ничего не жалко!

– Знаю, – спокойно ответила Лариса. – Давай так. Сейчас ровно два часа. Ты мне даешь фотографию. Я приезжаю к тебе сюда к концу рабочего дня, скажем, часов в пять, и предоставляю свою версию убийства Каменской и исчезновения Паршина. И если ты с ней не согласишься, я обещаю никогда не браться за расследование никаких дел, даже если в преступлении обвинят моего собственного мужа. Такой расклад вас устраивает, Олег Валерьянович?

Карташов поднял голову от бумаг, внимательно посмотрел на Ларису. Потом встал, открыл сейф и достал оттуда фотографию…

…Через пятнадцать минут Лариса уже подъезжала к дому Котенко. Конечно, логичнее было бы показать фотографию Люде, которая первая и заговорила о коллекционере в доме Каменской. Но для этого нужно было ехать в особняк, где состоялась бы встреча с Орнагын, а Ларисе не хотелось чрезмерно частыми посещениями вызывать подозрения у хитрой казашки.

Поэтому Леша Серебряков был единственным человеком, кто мог сейчас помочь Ларисе. Правда, на телефонные звонки в квартире Котенко ей никто не отвечал, но это было понятно – Серебряков ни с кем не хотел разговаривать.

Намного хуже было то, что никто долго не отвечал и на звонок в дверь. Но стоило Ларисе прокричать: «Алексей, открой. Это я, Лариса Котова!» – как за дверью кто-то зашуршал, затем в ее проеме возникла голова Серебрякова.

Алексей затравленно прошептал:

– Только тихо!

Лариса прошмыгнула внутрь и очутилась в знакомой квартире.

Очень мало изменилось здесь с ее прошлого посещения. Только кофе и бутерброды на столе заменила бутылка красного вина и коробка конфет «Ассорти». Значительно большие метаморфозы претерпел сам поп-певец: он сильно похудел, побледнел и выглядел потерянным.

– Вот видите, до чего дошло, – жалобно сказал он, указывая на бутылку. – Сижу один, спиваюсь помаленьку. Может, составите мне компанию?

Лариса отрицательно покачала головой. В ее планы это не входило.

– Жаль, – огорченно продолжал Серебряков. – А знаете, я ведь вас за поклонницу принял. Вы не поверите, милиция меня до сих пор ищет, а фанатки уже давно нашли. Вот письма под дверь подкладывают.

Алексей поднял с пола сложенный листок, вырванный из школьной тетрадки, и противным голосом прочитал:

– «Милый Алешенька, приезжай быстрее, как ты давно обещал мне и нашему с тобой сыночку Никите». Тьфу!

И листок полетел на пол.

– Да, а вот Алене сейчас, наверно, совсем не до поклонниц, – заметила Лариса, пытаясь хоть как-то мобилизовать совсем расклеившегося парня. – Она даже признание уже готова подписать.

– Что? Признание?! – поразился Алексей. – Но я же точно знаю, что это не она! Не она, понимаете?

– Я-то понимаю, – заметила Лариса. – Но милиции этого мало. Ей доказательства нужны!

– Они, наверно, били ее, – ужаснулся Алексей. – У них же тоже нет доказательств. Не может быть! Или, знаете что… – Он остановился, видимо, пораженный собственной мыслью. – Я знаю, почему она это делает. Она, наверно, думает, что это я Каменскую убил. Вот и выгораживает меня!

Алексей схватил пиджак, висевший на спинке стула, и судорожно стал натягивать его на себя.

– Я сейчас же поеду в милицию и скажу, что это сделал я, – заявил он.

– А разве это ты? – безразлично спросила внимательно наблюдавшая за ним Лариса.

– Нет, конечно, – возмутился Серебряков. – Но надо же Алене помочь.

– Успокойся и сядь, – сказала Лариса, почти силой усаживая его в кресло. – Этим ты Алене не поможешь. И потом, скажи: зачем ей брать на себя твою вину, если вы просто друзья? – усмехнулась она.

– Ну и что? – замялся Алексей. – Может, она из дружеских побуждений? Разве этих женщин поймешь?

Но Лариса не стала его больше мучить, переходя к делу, ради которого, собственно, и пришла сюда:

– Вот, посмотри, – показала она ему фотографию Паршина. – Ты видел когда-нибудь этого человека? Вспомни, может быть, он заходил к Каменской?

Алексей только бегло взглянул на фото и сразу же снова поднял глаза на Ларису.

– Ну да, я видел его как-то у Ирины, – ответил он. – А это кто?

– Так, коллекционер один, – ответила Лариса. – Правда, Орнагын утверждает, что к Ирине он заходил, чтобы сосватать за нее своего молодого племянника.

Лицо Алексея покраснело, он опять вскочил с кресла и нервно стал расхаживать по комнате, мерял ее крупными шагами.

– Я всегда подозревал, что для Каменской я просто красивая игрушка! – с горечью говорил он. – Но чтобы найти себе еще одну такую же вещь! Такого цинизма я от нее не ожидал. Я все надеялся, что она хоть немного любит меня. А вот истинную любовь-то не замечал! А она ведь была, была!

Лариса сидела молча, понимая, что надо дать молодому человеку выговориться и что помочь ему сейчас можно, только спокойно выслушав его.

– Да, вы правильно поняли, – чуть успокоившись, продолжал Серебряков, внимательно глядя в окно. – Мы с Аленой были любовниками. Но это было еще в декабре. И всего один раз. В тот день, когда Ирина ездила куда-то с бандитами. Для меня тогда это было просто развлечение. Но она-то и правда любила меня. И любит до сих пор. А я! – Алексей безнадежно махнул рукой. – Я просто не хотел замечать ее чувств. Мучил ее. А теперь она там, в тюрьме, а я сижу здесь, скрываюсь как последний подонок.

– Ладно, хватит, – не выдержала наконец Лариса. – Будь мужчиной. Успокойся. Все будет хорошо, обещаю. Вспомни лучше, при каких обстоятельствах ты видел человека с фотографии.

– Сейчас, – Алексей зажмурил на секунду глаза. – Ну да. Это было как раз накануне дня рождения и смерти Ирины. Я вернулся днем в особняк, так как мне понадобилась моя машина. Я вообще-то не люблю сам ездить, меня обычно Котенко по утрам на работу подбрасывает, а тогда надо было ехать самому на запись, и причем срочно. Вот я и пошел сразу к гаражу. Смотрю, а туда же этот старичок заходит. Аккуратненький весь такой, чистенький. Ну, я кивнул ему, а он в ответ поклонился. Ну, вывел я свой «Форд» из гаража, а он сел на свою старенькую «Волгу» и уехал в противоположную сторону. Вот и все…

* * *

В тот день при входе в гараж Паршин столкнулся с каким-то юнцом и на его кивок вежливо поклонился ему. «Должно быть, один из тех самых, о которых говорила только что хозяйка дома», – с презрением подумал он. Но виду не показал. Просто сел в свою «Волгу» и быстрее поехал домой, чтобы быть подальше от всех этих странных людей.