Загадка номера 622 - Жоэль Диккер Страница 70

•

Пятнадцать лет назад

Ранний вечер в начале августа. Прошел ровно месяц с того дня, как Лев привез Анастасию из Брюсселя в Женеву.

Лето стояло жаркое, и все рванули в горы в поисках прохлады. “Палас” был переполнен. В Вербье приехали подышать воздухом и несколько весьма важных и капризных клиентов, вроде Синиора Тарногола. Летний сезон начинался спокойно, и месье Роз не предвидел внезапного наплыва гостей. Персонал отеля явно не справлялся.

Сол помогал им, встречая вновь прибывших. В то утро Лев стоял рядом с ним. В последнее время ему казалось, что сын чем‐то постоянно раздражен.

– Ты в порядке? – спросил он, прежде чем броситься к очередному клиенту.

– Я в порядке, папа, – лаконично ответил Лев.

– У тебя озабоченный вид.

– Я просто заработался. Мы все с ног сбились.

На самом деле Льва беспокоило другое. Когда по возвращении из Женевы месяц тому назад он рассказал отцу о предложении Абеля Эвезнера, тот вспылил:

– Женева? Пфф! У нас с этим городом связаны только плохие воспоминания.

– Почему же, – возразил Лев, – у меня очень даже хорошие. Я помню, как мама забирала меня из школы и мы гуляли по берегу озера.

– Женева отняла у нас твою мать! Женева и банкиры! А ты заявляешь, что хочешь работать в женевском банке! Предатель! Никогда бы не подумал, что получу такой удар, к тому же от собственного сына!

– Мы же не будем всю жизнь торчать в Вербье! – крикнул Лев.

– Почему бы и нет? Наша творческая жизнь теперь навсегда связана с этим местом! И не вздумай говорить, что ты не актер, ты потрясающе талантлив. Впрочем, в том‐то и проблема, что ты талантлив во всем. Поверить не могу, что ты хочешь отсюда уехать! И ты вот так прямо мне об этом заявляешь! Это все из‐за твоей подружки, как ее, Камураска?

– Анастасия, – сказал Лев.

– Пусть будет Анастасия. Пфф, какая разница! Ты всегда говорил, что счастлив здесь, но стоило тебе познакомиться с этой девицей, как – бац! – ты мчишься в Брюссель посреди ночи, а теперь намылился в Женеву. Знаешь, Лев, одной девицей больше, одной меньше…

– Она не такая, как все, папа. Я хочу на ней жениться.

Сол усмехнулся:

– Жениться! Ты и правда выдающийся комик, сын мой. И отчаянный романтик в душе. Весь в мать. Зачем связываться c первой встречной? Да ради бога, поезжай, скатертью дорожка. Можешь меня предать, выкинуть за ненадобностью, чего уж там. Ты стыдишься своего происхождения? Хочешь стать Эвезнером, как все эти пижоны, которые щеголяют тут на корпоративных уикендах?

– Всё не так, папа.

– А как? Раз уж ты собрался уехать, назови хотя бы одну уважительную причину.

– Ну послушай, банк это просто идея, не более того. Я еще ничего не решил.

– Тогда оставайся. Чего ж проще.

Лев так и поступил. Он позвонил Абелю Эвезнеру, чтобы отклонить его предложение. Но, повесив трубку, поклялся себе поскорее уехать из Вербье. Подальше от отца.

Ему пришлось отказаться и от будущей должности директора “Паласа”. Под бдительным оком отца ему не удастся управлять отелем. Лучше сбежать отсюда навсегда.

Анастасия очень огорчилась, что их план не реализуется ни в Вербье, ни в Женеве. Но Лев пообещал, что это дело времени и не позднее чем через несколько месяцев все устроится. Пока что она вернулась к матери. Благодаря Макеру она получила место секретарши в Эвезнер-банке и теперь сама зарабатывала на жизнь, откладывая деньги на их со Львом проект. Конечно, эта работа не доставляла ей радости, зато она часто виделась с Макером, чье общество ей всегда было по душе.

Анастасия и Лев созванивались каждую ночь.

– Когда уже мы будем вместе? – непременно спрашивала его Анастасия.

– Скоро.

– Когда скоро? – настаивала она.

– Я жду знака, – отвечал Лев. – Жизнь вся состоит из знаков.

В ожидании знака судьбы, который определенно запаздывал, он вернулся к своей тоскливой службе в “Паласе”.

Его размышления прервал громкий голос Сола:

– Сын мой, мне надо с тобой поговорить.

– Давай, папа, – сказал Лев устало.

– Я не просто так попросил тебя остаться здесь и не уезжать в Женеву.

– Я знаю, банкиры убили маму.

– Нет, нет, это тут ни при чем. Я, конечно, тебе все уши этим прожужжал, но ведь я актер и порой наигрываю. Нет, я должен тебе сообщить нечто важное. Мне уже давно следовало все тебе рассказать, – с серьезным видом начал Сол.

Голос у него дрогнул.

– Слушаю тебя. – Лев внезапно встревожился. – Что случилось?

Сол колебался. В эту минуту из служебной двери вышел сотрудник “Паласа” и окликнул Льва:

– Месье Роз просит тебя зайти.

– Иди, сын мой, – смирился Сол. – Не заставляй ждать месье Роза. У меня ничего срочного.

Лев кивнул и пошел к директору.

– Лев, что происходит? – спросил Роз, усадив молодого человека в кресло напротив себя. – После Брюсселя ты сам не свой.

– Прошу простить меня, месье Роз.

– Плевал я на твои извинения, я хочу знать, что тебя тревожит.

– Ничего.

– Ничего?

– Ничего.

Роза раздражало молчание Льва.

– Слушай, – сказал он, – я не знаю, имеет ли это какое‐то отношение к той девушке, которая вскружила тебе голову, но я хочу быть уверен, что все мои подчиненные исполняют свои обязанности. В “Паласе” полно важных клиентов, и я надеюсь, что во всем могу на тебя положиться.

– Конечно, месье Роз. Можете на меня положиться. Я вас не подведу.

– Тогда иди в бар, сейчас туда повалит народ. Все должно быть на высшем уровне.

Лев послушно пошел в бар. Первый, кого он там увидел, был сидящий в кресле Тарногол, который тут же окликнул его:

– Юноша Левович, ты как раз вовремя. Я хочу черный чай с каплей молока, и ты единственный знаешь, что я имею в виду.

Лев молча заварил ему чай.

Но на этот раз Тарногол остался недоволен.

– Невкусно, – проворчал он. – Горчит. Завари еще.

Лев заварил еще. На сей раз чай оказался слишком горячим.

– Я хочу выпить его прямо сейчас, – простонал Тарногол, – а не ждать часами, пока он остынет. Попробуй еще разок.

Лев снова налил ему чаю, добавив воды, чтобы остудить его. Но выяснилось, что теперь он слишком холодный.

– Горячий чай должен быть горячим! Ни теплым, ни холодным! Иначе я бы попросил тебя теплый чай или холодный чай! Да что с тобой такое?