Последний синклит - Чингиз Абдуллаев Страница 7

В конференц-зале были расставлены двенадцать стульев. Восемь— с одной стороны и четыре — с другой. Все гости, приехавшие в Дартфорд,расселись с той стороны, где стояли восемь стульев, за длинным столом. Рядом скаждым была табличка с его именем и номером. Под первым номером значился МишельДоул, Он несколько удивленно посмотрел на свой номер, но спокойно сел в первоекресло.

За ним под вторым номером шел Уорд Хеккет. Затем АнджейВажевский. Ему, очевидно, нравился третий номер, и он победно вскинул голову,глядя перед собой. Четвертым уселся Людвиг Квернер. Он даже не посмотрел насоседей. Ему было абсолютно все равно, где и с кем сидеть. Он поправил очки исел на свое место. Пятым разместился Ихсан Абд аль-Хашаб, покосившийся насвоего соседа Кодзи Симуру, который скромно опустился на следующий стул.Седьмым сел Дронго, и, наконец, восьмым разместился комиссар Брюлей. Онединственный из всех остальных проработал всю свою жизнь в полиции.

Почти сразу в комнату вошли четверо незнакомцев. Двое мужчини две женщины. Один из мужчин был тот самый рыжеволосый, который вошел вресторан и объявил о сборе в конференц-зале. Он был молод — не больше тридцатипяти лет.

Второй, мрачный и небритый, сел рядом с ним, внимательнооглядывая присутствовавших. Он казался старше лет на десять и, очевидно, раньшезанимался спортом. У него были сильные руки, широкие плечи и характерное лицоборца или боксера. Молодые женщины представляли полную противоположность другдругу. Одна — блондинка лет тридцати, другая — брюнетка чуть помоложе. Обеодеты в серые костюмы, только у блондинки он был темно-серым, а у брюнетки — сголубым отливом.

Все четверо вошедших сидели за столом, словно в ожиданииновых участников этой сцены. И наконец дверь открылась, в проеме показалсявысокий седоволосый плотный мужчина, который толкал перед собой инвалидноекресло. В нем сидел старик с выпирающим кадыком. У него мелко тряслась голова,высохшие руки лежали на коленях. Красноватые водянистые глаза немногослезились. Однако каждый из находившихся здесь экспертов почувствовал твердостьего характера.

По-настоящему упрямыми чаще всего бывают фанатики илистарики, которым уже нечего терять. Но в глазах сэра Энтони Чапмена был еще иправедный гнев мстителя. Он не просто хотел найти возможного убийцу, он хотелмести, хотел высшей справедливости, совершенной еще при его жизни, и поэтомуказался особенно беспощадным.

За спиной старика стоял, вероятно, его сын — Стивен Чапмен.Несмотря на более молодые, упругие черты лица, большое сходство между сыном иотцом было очевидным. У Стивена был более спокойный, холодный взгляд деловогочеловека. Но и более отчужденный. Он, наверное, также хотел узнать истину, но вотличие от своего отца не был фанатиком. Или стариком, чтобы так неистовожелать мести. Он жаждал только справедливости. И хотел обеспечить безопасностьвнука.

Стивен развернул инвалидную коляску и сел на стул рядом.После чего он взглянул на своего отца, как бы предоставляя ему право начатьпервым. Старик еще раз обвел взглядом всех присутствовавших.

— Господа, — строго начал он, — здесьсобрались самые выдающиеся специалисты своего дела. Я думаю, что многие из васзнакомы друг с другом. Скажу откровенно: я потратил много денег и нескольконедель, чтобы найти вас всех и собрать здесь, в Англии, в Дартфорде, —выдохнул он.

Все восемь экспертов молча следили за его речью. Рядом скаждым из них стояла табличка с именем в отличие от остальных четверых,сидевших за коротким столом и внимательно глядевших на старика, словно ожидаяего приказа броситься на гостей.

— Вас, наверное, интересует, почему вас сюдапригласили, — продолжал старик, чуть задыхаясь. — Не скрою, что речьпойдет о моем погибшем внуке Роберте и его сыне Энтони.

Старик помолчал, оглядывая всех слезящимися глазами. Нет, ондаже не оглядывал, он впивался глазами в каждого из экспертов, словно пытаясьопределить, кто именно ему понадобится.

— Три года назад был убит наш единственныйнаследник, — наконец продолжил сэр Энтони. — Тогда мы посчитали, чтоэто несчастный случай, которые иногда случаются в жизни любой семьи. Маргаретпопала в больницу, где находится до сих пор. Эксперты признали ее невменяемой.Мы все были так ошеломлены горем, что не стали проводить специальногорасследования. Все казалось ясным.

Он закашлялся. Сын взглянул на него, словно попросивразрешения продолжить, но старик упрямо мотнул головой и снова начал говорить:

— По версии полиции, Маргарет, находясь в состоянииаффекта, выстрелила в Роберта. Она была в положении, и в результатеслучившегося шока у нее начались преждевременные роды. Слава Богу, что мальчикаудалось спасти. Позднее эксперты доказали, что отцом ребенка был Роберт.Излишне говорить, что пуля попала ему в сердце и он умер мгновенно. Несчастнаяженщина родила мальчика на два месяца раньше срока и сошла с ума.

Дронго нахмурился. Он читал об этой жуткой трагедии семьи вгазетах, которые затребовал себе по Интернету. Но в описании старика всевыглядело еще более страшно.

— Нам казалось, что дело закрыто. Бог послал нашейсемье Энтони-младшего, и Стивен переехал в Англию, чтобы воспитать мальчика втрадициях дома. Но неожиданно выяснилось, что кто-то никак не можетуспокоиться. Кто-то хотел отравить нашего мальчика, убить его. Только Бог илиПровидение спасло моего правнука.

Старик снова закашлял. Его сын подвинул к себе бутылкуминеральной воды, налил воду в высокий бокал и протянул отцу. Тот отвел рукусына и, достав платок, вытер губы. После чего продолжал говорить уже болеетвердым голосом.

— Один раз нашего мальчика спасло Провидение, —сказал с некоторой одышкой сэр Энтони Чапмен, — но я не собираюсь сидеть иждать, пока убийца нанесет второй удар. Я хочу знать, кто и зачем такнастойчиво желает истребить членов нашей семьи. Я хочу знать, кто и зачем этоделает. Кому мешает моя семья? Кто сводит со мной счеты столь чудовищнымспособом? И наконец, я хочу знать, кто убил моего внука.