Анонимный звонок - Картер Браун Страница 7

— Все очень усложнилось, — сказал я. — Я хотел всего лишь по просьбе моего клиента навести справки о здоровье Глории Клюн, а теперь я опять отброшен на исходную позицию. И к тому же в городе где-то болтается труп, еще больше усугубляя все это.

— Ничего не знаю, — заявил Манни несколько изменившимся голосом. — А мой брат Манни знает еще меньше меня! Он уже на пути в Австрию, и вы знаете об этом. Идите и разговаривайте с Даррахом, Рик Холман, или кто вы там есть на самом деле. До свиданья!

— А с кем еще? — торопливо подбросил я ему еще вопрос.

— Что значит, с кем еще? Идите разговаривайте с этим Вилли Шульцем, кто бы он ни был на самом деле, да и вообще мне сдается, что виноват именно он.

— А киностудия, случайно, во всем этом не замешана? — невинно спросил я. Он пару раз кашлянул:

— Ладно, подождите минутку. Мне кажется, что мой брат Манни что-то хочет передать мне по телефону. Он сейчас находится на высоте тысяча футов над Альпининами.

— Над Альпами, — поправил я.

— Мне наплевать на разные там сокращения, — холодно отпарировал Манни. — Подождите. Теперь я слышу его голос. Он говорит, что если вы не станете разевать свою пасть и совать куда не следует свой большой нос, то вас могут пристукнуть. Идите и разговаривайте… с Глорией Клюн! Кто эта Глория Клюн, будь она проклята?

— Та девушка, которая поверила Вилли Шульцу и который пообещал устроить ее в кинематограф, — терпеливо объяснил я.

— О ней я и говорю, — торжественно подтвердил Манни. — Мой брат посылает вас к ней, тогда все и объяснится.

Зазвонил дверной звонок, что, как я почувствовал, предвещало новые осложнения.

— Так где мне найти Глорию Клюн? — поторопился спросить я его.

— Голос пропадает, — вместо ответа сообщил Манни. — Я хочу сказать, теряется контакт с братом. Может быть, самолет провалился в воздушную яму или приключилось еще что-нибудь. Мой брат говорит, что если вы не можете отыскать ее, то, возможно, вам следует начать заниматься чем-то другим. Он говорит также, а не пойти ли вам… ничего не слышно… связь прервалась! До свиданья, приятель моего брата.

Мне оставалось только повесить трубку, потому что свою он уже положил. Теперь дверной звонок просто разрывался не умолкая. И напрашивался логический поступок — открыть дверь. Примерно через десять секунд я включил свет на лестничной площадке и открыл дверь. Конечно, я допустил ошибку. Двойную ошибку. Свет, отразившись в голубой кофточке фирмы «Люрекс», опять ослепил меня возникшим мерцанием.

— Только не распускайте руки, — негромко предупредила меня брюнетка. — Мы извиняемся. Мой брат тоже хотел приехать и лично выразить свое сожаление, но подумал, что если вы его увидите, то обязательно огреете чем-нибудь.

— Входите, — проворчал я, — не то я заработаю себе постоянную «люрексную» слепоту.

Мы прошли в гостиную. Она живо шмыгнула впереди меня и не остановилась, пока не оказалась в безопасном закутке возле бара. Там она схватила бокал и начала молча готовить себе коктейль, в состав которого в конечном итоге вошли только чистый коньяк и кусочек льда. Я наблюдал, как этот кусочек постепенно тает, ожидая, что она мне наконец что-то скажет.

— Мы запаниковали, понимаете? — Она отпила порядочный глоток из своего бокала, потом слегка посмаковала спиртное.

— У Вилли Шульца нет сестры, — сказал я ей.

— Зато у меня есть брат, но его зовут не Вилли. — Она еще раз здорово хлебнула из своего бокала, и хоть бы что, как и после первого глотка.

— Давайте не будем так торопиться, — пробормотал я. — Значит, Вилли Шульц не ваш брат?

— Правильно. — Она пару раз старательно кивнула. — Меня зовут Сара Джордан, а моего брата Ральф Джордан, если вам это интересно. И Ральф действительно сожалеет о том, что саданул вас, когда вы повернулись к нам спиной.

— Значит, он запаниковал?

— Мы оба запаниковали. И он очень сожалеет также о Вилли Шульце, но он не знал в тот момент, как поступить с ним.

— Значит, парень с ножом в спине и был Вилли Шульц?

— Вот именно. — Голубой «Люрекс» мягко мерцал в неярком освещении моей гостиной.

— После вашего исчезновения, — сообщил я ей, — в квартиру явился Моррис Даррах. Настоящий Моррис Даррах.

— Но вы, конечно, не рассказали ему о том, что произошло? — При этой мысли ее глаза от испуга стали еще больше.

— Кое-что рассказал. Но он не поверил ни одному моему слову и решил, что я чокнутый. С этим положением в тот момент я в какой-то степени согласился.

— Думаю, что обстановка там оказалась несколько запутанной. — Брюнетка хотела было улыбнуться, но увидела выражение моего лица и быстро переменила свое намерение. — Когда я увидела Вилли с ножом в спине, я почему-то решила, что важно скрыть от вас его настоящее имя. Вы не хотите спросить почему?

— Почему же?

— Я постоянно помнила о словах Ральфа быть с вами любезной, потому что вы оказались в этой ситуации именно по нашей вине. — Она прерывисто, неторопливо вдохнула. — Ну, начать с того, что нанял-то нас именно Вилли.

— Для какой цели?

— Ну, точнее сказать, нанял он Ральфа. Чтобы Ральф выдавал себя за Вилли. Ральф должен был делать вид, что он Вилли, и проводить вас на ту квартиру для встречи с девушкой по имени Глория Прюн.

— Клюн!

— О'кей, Клюн. — Она слегка пожала плечами. — Потом Ральф подумал, что будет более убедительно, если для начала вас встречу я и как-то подготовлю. — Ее голос зазвучал как-то неуверенно. — Попытка ублажить вас сулила мне хороший жирный денежный навар, понимаете?

— Вилли работал на Морриса Дарраха? — спросил я, не отвечая ей.

— Иногда. Думаю, что в этом деле он, должно быть, работал на него, верно?

— Это не вяжется ни с каким здравым смыслом! — сердито проворчал я.

— Знаю! — охотно согласилась она. — Мы решили, что это одно из дел, которые катятся как по маслу. До этого мы уже выполнили для Вилли пару заданий, и нам мерещилась сотня-другая баксов, которые легко заработать. — Она глубоко вздохнула. — Только подумайте, как сильно можно ошибиться!

— И где же теперь находится Ральф?

— Он не сообщил конкретно, куда отправляется. — Она крепко зажмурилась. — Он лишь сказал, что не будет оставаться на одном месте, а станет постоянно перемещаться. И еще просил передать, что он действительно обо всем сожалеет.

— Что он сделал с телом?

Она опять широко раскрыла глаза:

— Вы хотите сказать, что этого не знаете?

— Откуда же, дьявольщина, я мог бы узнать об этом?!

— Вы даже не соизволили заглянуть?