Мститель - Рори Клементс Страница 7

Утро выдалось на редкость мрачным. Проснувшись, Шекспир хотел извиниться перед Кэтрин, но ее уже не было дома.

– Наверно, она пошла на рынок, – предположила Джейн, их служанка. – Она вам не говорила?

– Нет, но она хотела кое-куда сходить сегодня, поэтому оставила Мэри на меня.

Когда Шекспир без всякого аппетита завтракал холодной говядиной и луковым пирогом с бокалом эля, Болтфут Купер передал ему сообщение от Макганна.

– Господин Шекспир, похоже, он вас предупреждает или угрожает.

– Что именно он сказал?

– Он сказал: «Роанок зовет. Завтра, когда стемнеет, тащи свою паршивую английскую задницу в Эссекс-Хаус и получишь золото. Ослушаешься – жди нищеты и страданий».

Шекспир весело рассмеялся.

– Да, Болтфут, это действительно угроза, хотя и весьма театральная. Он не пожелал поговорить со мной сам?

– Я спросил, а он ответил, что в этом нет никакого смысла и что он уверен, вы все и так поймете.

– А ты что ему ответил?

– Я сказал, чтобы он был осторожен и не обоссал свои ирландские штаны, сэр.

– Спасибо, Болтфут. Я бы не смог ответить лучше. Однако, боюсь, это не последнее послание от господина Чарли Макганна.

Болтфут повернулся, чтобы уйти, затем передумал.

– Простите, хозяин, вы слышали новость?

– Какую?

– Схвачен иезуитский священник Саутвелл. Весь город об этом только и говорит. Этим утром Топклифф схватил его в особняке в Миддлсексе, затем в телеге перевез в свою пыточную в Вестминстере под охраной из пятидесяти персевантов на лошадях.

Шекспир вдруг ощутил такую слабость в ногах, словно его парализовало.

– Саутвелла схватили в Миддлсексе?

– В особняке Беллами.

Где Кэтрин? Вчера поздно вечером он видел, как она лежит рядом с кроваткой Мэри. Не могла же она каким-то образом выскользнуть из дома и отправиться в этот особняк? Шекспира охватил ужас такой силы, что ему показалось, что его грудь сжали ледяные щупальца. В дверь громко постучали, и Болтфут, приволакивая увечную ногу, отправился открывать.

На пороге стоял Ричард Топклифф, он был один и выглядел крайне нелепо в своем придворном атласном одеянии и круглом рифленом воротнике. Ричард Топклифф – охотник за седовласыми священниками, мучитель, обвинитель и палач – человек, к которому прислушивалась сама королева и которого узнавали по одному лишь титулу «слуга королевы».

– Болтфут Купер! Еще не сдох? Надо будет этим заняться. – Он стремительно прошел мимо Болтфута в переднюю и на мгновение застыл, уперев руки в бока, расставив ноги и оглядываясь.

– Значит, вот он, рассадник, устроенный господином Шекспиром для папистских предателей.

В следующей комнате Шекспир уже поднимался из-за длинного дубового стола. Он сразу понял, кто пришел; этот лающих голос, который он не слышал пять лет, навсегда стал для него предвестником беды. Шекспир направился в переднюю, чтобы встретиться с Топклиффом лицом к лицу.

– Топклифф, – произнес он, – в моем доме ты – нежеланный гость.

– Ха, Шекспир. Надеюсь, ты не думаешь, что я о тебе забыл? А ты тут неплохо устроился, хорошее место для особняка, у реки. Когда тебя обвинят в предательстве, этот дом станет моим. Ждать уже недолго.

– Что тебе нужно?

– Я пришел передать кое-какие сведения. На твою школу приходят жалобы. Епископ опасается, что здесь нарушаются установленные правила обучения, а ученикам морочат головы изменническими россказнями о святых и реликвиях и прочей суеверной чепухе. Я должен сообщить ему, закрывать школу, что ты устроил в своем доме, или нет.

– Ты врешь, Топклифф. Твои слова – сплошная ложь.

Топклифф достал из-за пазухи своего зеленого дублета бумагу.

– Вот, убедись. Но у меня есть и хорошие вести, которые, уверен, тебя порадуют. Сегодня я разворошил папистский муравейник и захватил самого главного паписта, некоего Роберта Саутвелла, также известного под именем Коттон, а еще всех, кто был в доме, полагаю, твоя женушка-папистка с ними хорошо знакома. Шекспир, ты не рад, что я арестовал предателей и собираюсь их допросить?

Шекспир сделал шаг вперед, вплотную подойдя к Топклиффу.

– А при чем здесь моя жена? Что тебе о ней известно?

Топклифф расхохотался и постучал своей терновой тростью с серебряным наконечником по темным стеновым панелям и доскам пола.

– А что, она где-то здесь, спряталась, наверно? – Он развернул бумагу, которую достал из-за пазухи. – Знаешь, что это, Шекспир? Это йоркширское семейное древо твоей женушки, которое прислали мне друзья. Ты не знал, что в Йоркшире есть Топклиффы? Похоже, твоя жена действительно из семейства самых настоящих чертовых папистов.