Активист. Теодор Бун расследует - Джон Гришэм Страница 7

Мистер Бун кивнул:

— Достаточно близкое определение. Я бы еще добавил, что активиста отличает неуемность и неугомонность — что ни случись, с инициативами выскакивают одни и те же типы.

— Ну, допустим, — признала миссис Бун.

Судья не сводил глаз с одного из роллов с яйцом из двух оставшихся, но понимал, что шансов у него немного. Он сходил в кухню попить воды, вернулся в гостиную, уселся перед мистером Буном и вновь уставился на роллы.

— Уйди, Судья, — сказал мистер Бун.

— Пап, он очень любит роллы с яйцом, — вступился Тео.

— Я, между прочим, их тоже люблю и делиться не собираюсь.

— Собаке вредно есть китайскую еду, — заметила миссис Бун. Она говорила это всякий раз, когда Тео прикармливал пса. Родители считали неразумным кормить собаку с общего стола, но, даже запрещая сыну отдавать Судье полпорции, прекрасно знали, что он все равно это делает. Мистер Бун и сам отдавал кое-что собаке, и миссис Бун недовольно говорила: «Вудс, не корми пса». Но Вудс кормил Судью, когда хотел, и тут же сам говорил сыну: «Тео, не корми собаку!»

Странное поведение родителей не раз озадачивало Тео. Например, в девять вечера, когда родители читали, разговаривали или просто сидели на кухне, мать говорила: «Вудс, сегодня твоя очередь варить кофе». Каждый вечер после ужина мистер Бун молол кофейные зерна, наливал воду и программировал кофеварку, чтобы кофе был готов к шести утра. Родителям нравилось просыпаться от запаха свежесваренного кофе. Миссис Бун пила буквально несколько глотков, зато мистер Бун жить не мог без кофеина и охотно выполнял обязательный вечерний ритуал. Это была его обязанность, которой он бы ни с кем не поделился: раз и навсегда установленное количество кофейных зерен, вода, налитая до определенного уровня, фильтр особого типа и так далее. Тем не менее миссис Бун ежевечерне напоминала об этом мужу, а он всякий раз отвечал: «Да, дорогая, я займусь этим через минуту».

А еще миссис Бун отказывалась выносить мусор. Эта обязанность ложилась на мистера Буна или, чаще, на Тео. Дело было пустячное, и Тео не возражал, но почему-то из привычки, которую ни отец, ни мать наверняка не смогли бы внятно объяснить, раза два в неделю отец спрашивал: «Дорогая, ты вынесешь мусор?» — и мать всякий раз отвечала: «Нет, я только что покрасила ногти».

Тео мало интересовал мамин маникюр, но он знал, что она ходит к маникюрше по пятницам. Кстати, ногти у миссис Бун, по мнению Тео, всегда выглядели безукоризненно.

Почему родители так странно себя ведут? Тео был почемучкой, но что-то ему подсказывало: о некоторых вещах лучше не спрашивать. Пусть что-то остается недосказанным. Мальчик подозревал, что семейные люди привыкают к заведенному порядку и многое делают по инерции.

Пока он раздумывал над этим, мать спросила:

— Тео, ты сделал уроки?

Этот вопрос мальчик слышал минимум дважды каждый вечер, один раз от мамы и один — от отца. От него требовали делать домашнее задание в конторе, а уж потом идти домой. Тео хорошо учился и обычно делал основные уроки за час-полтора (оставшееся можно было доделать в школе во время самоподготовки).

— Да, мэм, — ответил он. — Все сделано.

— Когда следующие дебаты? — спросила мать.

— Точно не знаю.

— Обещаю, их я не пропущу.

— Хочешь посмотреть сегодняшние? Я записал на диск.

Миссис Бун бросила палочки, которыми ела.

— Тео! Ставь скорее!

— Отличная идея, — похвалил мистер Бун, радуясь возможности уйти от обсуждения нового шоссе.

Тео вынул диск из рюкзака и вставил в плейер. Целый час все следили за противостоянием команд ССШ и «Сентрал», где разбирались все аргументы за и против поступления детей нелегальных мигрантов в государственные вузы. Миссис Бун не сдержала довольной улыбки. Родители очень гордились сыном, да и Тео не мог не признать, что выступил хорошо.

Даже Судья не отрывался от экрана, размышляя, как это Тео может быть сразу и там, и здесь.