Дом призрака - Наталья Александрова Страница 7

Официантка посмотрела очень выразительно – мол, меньше съешь, тетя, тебе же полезнее.

Надежда промолчала – в принципе она права. Не хочется, конечно, спускать наглой девице, но и ругаться времени нет. Только настроение себе испортишь.

– Ну, переехали мы в Выборг, я не работаю, занимаюсь квартирой да сыном, – продолжала Дина, – с мужем живем дружно, человек и правда хороший он был. Сына любил, ко мне прекрасно относился. Проходит лет десять, приехала я как-то к маме, сына Ромку на каникулы привезла. Решила по городу прогуляться, соскучилась. Ну и встретила Никиту. Смотрю – все такой же, ничуть не изменился. Обаяние из него так и брызжет. Он меня увидел, обрадовался, выглядишь, говорит, хорошо, на пользу тебе замужество пошло. Ну, посидели в кафе, поговорили, я про сына рассказала. Он в ответ, что после меня женат был, да что-то не заладилось, и сейчас они в стадии затяжного развода. Ну, я не очень поверила – все мужчины так говорят. А потом… – голос у Дины дрогнул, – а потом он посмотрел так серьезно и сказал, что поедем мы сейчас в одно место. А я смотрю на него и понимаю, что соглашаться ни в коем случае нельзя, а горло перехватило, так что я только кивнула.

Дина со слабой улыбкой приняла из рук официантки чашку чая.

– Ну, что дальше рассказывать? – продолжала она тихим голосом. – Привез он меня куда-то, друг, что ли, у него в отъезде был. А больше ничего и не помню. Потому что когда очухались мы, то смотрим друг на друга и думаем – что же мы наделали? Ведь могли же не разлучаться, а мы сами все испортили.

Надежда отхлебнула свой чай, он был хорош – крепкий и душистый, очевидно, официантка усовестилась.

– Ну, распрощались, да и поехала я домой. Дома, знаешь, особенно раздумывать некогда – семья, работа. Я к тому времени у мужа работала, компания его расширялась, дела хорошо шли, он дом в Финляндии купил. Никита звонил мне несколько раз. Как услышу его голос – так прямо больная делаюсь. Но сквозь стиснутые зубы ему отвечаю, чтобы забыл про меня и не звонил больше. А по прошествии времени приезжает он в Выборг – все же близко. Как увидела его – снова на меня накатило, не могу расстаться, как магнитом нас друг к другу тянет. Пришла к нему в гостиницу – и как нас никто не заметил, в Выборге же все друг друга знают? Ну, потом он и говорит – бросай мужа, бери сына и переезжай ко мне. Я, говорит, развелся, не веришь – вот паспорт посмотри. Ну, отвечаю, я подумаю, потом в Питер приеду, там поговорим.

Дина откинулась на стуле и на минуту прикрыла глаза, Надежда же снова поглядела на часы. Нет, ну пора это прекратить все-таки, ей домой надо…

– Думала я думала и надумала с этой историей покончить. Ну, как я могу мужа бросить? Ведь у меня тут все – и семья, и работа, он сына очень любит, Ромка только и ждет, когда отец с работы приедет. Как я могу ребенка отца лишать? Тем более что из Никиты-то отец никакой, уж я-то знаю. Он и о себе-то заботиться не любит, а куда уж ему на шею жену и ребенка чужого вешать. И вот, Надя, хочешь верь, хочешь нет, но не из-за денег я с мужем осталась. Я ведь его любила, а не то что через силу с ним в постель ложилась. Но с Никитой… это судьба нам такая выпала… – снова голос у Дины дрогнул. – В общем, изложила я все Никите при встрече – так, мол, и так, не могу я. Он обиделся, конечно, расстались мы. Год не виделись, так поверишь, мне этот год за пять пошел, как на войне! Один раз проснулась ночью, чувствую, не могу больше, сейчас умру. Ну, не выдержала, поехала в Питер, звоню ему. Он прибежал сам не свой – тоже, смотрю, вид не блестящий. Говорит, я на все согласен, только не рви со мной совсем, не могу без тебя. Ну, и я без него не могу. Так и пошло. Как есть повод, так я в Питер. Хоть раз в месяц, хоть в два. А в остальное время живем мы с Никитой каждый сам по себе, даже не перезваниваемся и сообщения друг другу не пишем. И так лет десять еще прошло, представляешь?

– Не представляю, – пробормотала Надежда.

– Никита, конечно, тоже не монахом все это время жил. Были у него женщины, потом женился он на этой вот рыжей, Виктории.

«Слава богу, к делу наконец подошли!» – мысленно оживилась Надежда.

– Сказал мне, что беременна она, он и женился. Но потом не то наврала она, не то и правда у нее выкидыш случился – в общем, не было никаких детей, и нет. Ну, мне что, я для себя все еще раньше решила, что от мужа не уйду никогда. А потом муж у меня заболел – онкология. Два года это продолжалось, сначала-то ничего, он человек мужественный, а потом все плохо стало… – Дина поникла.

– Все уже случилось… – пробормотала Надежда и сочувственно погладила ее по руке.

– Да, точно. Ну, похоронили мы его, я, поскольку давно к этому готова была, не то чтобы не горевала, но в ступор не впадала, тут дела неотложные навалились, фирму нужно было спасать. Сыну моему двадцать три года всего, парень он, конечно, умный, но молодой еще. Ну, трудно, конечно, было, но договорись мы с компаньонами, никто не в обиде. Управляющего нашли толкового, чтобы сын у него кой-чему поучился. Время пролетело, а потом приезжает как-то Никита в Выборг. Приходит на работу ко мне открыто – нужно, говорит, все обсудить. Вечером сидим мы с ним в кафе – что уж теперь скрываться, он и говорит твердо: бросай тут все и выходи за меня замуж. Столько, говорит, мы в своей жизни напортачили, надо исправлять. Веришь ли, Надя, я прямо обалдела. Да как же, говорю, года еще не прошло, как мужа я похоронила… А он твердо так отвечает – ну и ладно, там что было, то прошло. Мы, говорит, тоже уже не молоденькие, а жизнь коротка, в любую минуту может подлянку подсунуть, тебе ли не знать. Точно, думаю, вот у мужа какие планы были, но болезнь пришла и все по-своему повернула. Смотрю я на Никиту и вижу, что те десять лет, что мы по крупицам свое счастье ловили, тоже для него бесследно не прошли. А он мой взгляд поймал и говорит, что поумнел теперь и твердо знает, чего от жизни хочет. И толково так мне свои планы изложил.

Надежда уже отчаялась когда-нибудь уйти из этого кафе. Однако по привычке сохраняла на лице внимательное выражение. Дина же продолжала, не замечая ее мучений:

– У него родители умерли, оставили двухкомнатную квартиру. А свою он жене бывшей оставит и уйдет в чем есть. И я так же сделаю – оставлю все сыну, и начнем мы с ним новую жизнь с нуля, чтобы никаких к нам претензий. Что касается работы, то в большом городе найду я что-нибудь, хоть бухгалтером в небольшую фирмочку устроюсь, а у него, оказывается, работа есть. Раньше-то мы про это не говорили – некогда разговаривать было, а теперь он мне все подробно объяснил. Нашел, говорит, я к пятидесяти годам наконец свое дело. А раньше потому так болтался, что не мое это было.

– И чем же он занимается? – из вежливости спросила Надежда.

– Ни за что не угадаешь! – Дина блеснула глазами. – Реставрирует предметы старины!

– Чего? – Надежда откровенно разинула рот. Ну никак она не могла связать это с тем Никитой, которого помнила по институту.

– Да вот так! Оказывается, дед у него был по этому делу большой мастер. И вот теперь проявилось это качество в Никите. То есть не мебель и вообще ничего крупного, а шкатулки, ларцы, статуэтки разные, светильники…