Спасти президента - Лев Гурский Страница 7

— ...Тогда он поднимает флаг над четвертым энергоблоком. А на флаге вместо нашего трезубца — двуглавый хохол! Ха-ха-ха-ха!

Сердюк досказал анекдот и смачно хохотнул. Дмитро и Олесь переглянулись и тоже захихикали. Даже Яша на переднем сиденье издал звук, напоминающий конское фырканье. Один лишь я только дипломатично улыбнулся. Увы, что дозволено референту, охранникам и шоферу, то премьер-министру делать возбраняется. Должность мешает. Вот уйдут меня в отставку, буду частным лицом — тогда пожалуйста. Смейся сколько влезет над любой непатриотической глупостью.

— Не годится, — забраковал я сердюковский анекдот.

— Почему, Василь Палыч? — удивился мой референт. — По-моему, ничего. Смешно. Глядите, Яшке — и то понравился. А до него доходит как до жирафа.

— Це добрэ, — отозвался шофер, пропустив «жирафа» мимо ушей. Яша был единственным из нас, кто даже в неофициальной обстановке разговаривал на государственном языке.

— Потому, — вздохнул я. — Существуют, шановний пан Сердюк, правила Большой Политики. Правило первое: без крайней нужды не ставить партнера в затруднительное положение.

— Не улавливаю, Василь Палыч, — наморщил лоб Сердюк. — Анекдот ведь не пистолет... — По его понятию, затруднить партнера можно было одним способом — сунуть под нос ствол. Иногда бывший атташе по культуре посольства в Москве и нынешний референт премьера Козицкого делался туп в элементарных вещах. Сказывалась служба в посольской Безпеке, которую он лет пять сочетал со служением национальной культуре. С явным ущербом для последней.

— Скажите мне, Сердюк, — мягко поинтересовался я у референта, — а куда мы, собственно, едем?

Сердюк озадаченно наклонил голову. Затем вернул ее в прежнее положение. Опять наклонил. По его гренадерскому лбу вновь прокатилась складка. Вопрос был слишком прост, чтобы не содержать подвоха.

— Как — куда? — проговорил он наконец. — Понятно куда. В Кремль. На встречу с ним... — Мой референт ткнул пальцем куда-то в сторону окна «Чайки».

Я посмотрел в указанном направлении. Автомобиль уже отъехал на приличное расстояние от нашего особняка в Гагаринском переулке, однако пейзаж за окном ничуть не изменился. По обеим сторонам дороги седовласый Президент России, как и прежде, исправно помахивал рукой с предвыборных плакатов. Вместо официального пиджака на Президенте теперь был свитер домашней вязки — темно-зеленый, неброский, уютный. Когда сегодня утром я ехал из аэропорта в наше посольство, картина вокруг была точно такой же: улыбка, свитер, взмах рукой, ласковое пожелание не ошибиться в выборе. Казалось, на всех российских дорогах в окно заглядывает твой добрый родственник, почти дедушка. Решившись отдать голос за кого-нибудь другого, ты как будто совершал предательство, отправляя родного деда в богадельню. Имиджмейкеры из администрации сработали замечательно, высший пилотаж. На тех, кому за сорок, такие штучки должны подействовать. И подействуют, можете не сомневаться. Этот непотопляемый выскочка Болеслав умеет подбирать команду. Дважды его задвигали в правительство, дважды отправляли в отставку, но всякий раз перед выборами возвращали обратно в Кремль. Вот кого нам в Киеве так не хватает: мастера-администратора суперкласса. С ним можно было двинуть в президенты кого угодно, хоть черта с рогами. Хоть Сердюка.

Сердюк все еще озадаченно вертел головой, не догадываясь о моих мыслях. Мысли премьер-министра Безпека читать не научилась. Она даже анекдоты для премьер-министра подбирать не научилась. Квалификация не та. Искусство дипломатии — не игра в солдатики, головой тут не вертеть, а думать надо.

— Правильно, угадали, — сказал я референту. — Мы едем в Кремль. Встреча на высшем уровне, протокол, разговор тет-а-тет, неофициальная часть. Теперь представьте, что я рассказываю ему эту вашу шутку, про четвертый блок... Его реакция?

— Засмеется, — уже не слишком уверенно произнес Сердюк.

— Нельзя, — сразу возразил я. — Получится, что президент одной страны смеется над национальной трагедией другой страны. Нам про Чернобыль еще можно шутить, а им — недипломатично. Согласны?

— Ну, значит, не засмеется, — подумав, предположил референт. Складка на его лбу разгладилась. Не «да», так «нет» — проще галушки. — Значит, он сделает вид, что не понял юмора.

— Тоже нельзя, пан Сердюк, — объяснил ему я. — Вообразите: премьер-министр одного государства во время встречи в верхах рассказывает анекдот, а глава другого государства никак не реагирует, молчит. Это либо бестактность, либо выражение открытого недоброжелательства. У нас с Россией не такие блестящие отношения, чтобы провоцировать их Президента.

— Что же делать? — захлопал глазами Сердюк, сраженный моей безупречной логикой. — И так плохо, и эдак. Безвыходная получается ситуация, Василь Палыч.

— Что делать? — переспросил я. — Тщательнее готовиться к высокой встрече, вот что. Дипломатический анекдот необходим, но он должен быть смешным и одновременно безобидным. Чтобы веселил и никак не задевал присутствующих. Есть ведь анекдоты про тещу, про ГАИ, про домашних животных...