Меховое дельце - Марина Серова Страница 7

— Разумеется, с согласия вашего начальства.

Мой визави пожал плечами и предложил кофе.

— Спасибо, не откажусь.

Как выяснилось, кофе он варит сам, и довольно умело.

— Курите?

— Да.

— Могу предложить…

— Нет, только свои.

— Сожалею, — он обворожительно улыбнулся. Без тени сожаления.

Ловелас.

— Не желаете ли взглянуть на новые модели?

— Потом, если можно.

— Шубку по особому заказу сшить не хотите? Могу посодействовать. Совершенно бескорыстно.

— Благодарю.

Внезапно я поймала себя на мысли, что этот котяра из человеческого племени играет со мной, как его сородич из племени животного — с мышью.

Так… Я пришла сюда по делу, вот делом и надо заниматься. А то уши развесила, растаяла, как Снегурочка…

И этот хорош: мур-мур-мур, мяу-мяу. Лев местного пошиба.

Я резко перевела разговор на Серегина. Тулузов помрачнел: по всей видимости, «мур-мур-мур» ему ближе и приятнее.

Как я и ожидала, о приезде Леонида Павловича он заранее ничего не знал.

— Мне сказали только об его исчезновении, — сказал он. — Странно, работал мужик, работал — и вдруг… Может, он бабу где-нибудь завел?

Знаю я этот тип мужиков: «Где бы что ни говорили, они все одно сведут на баб».

— А бабу, по-вашему, можно завести, как собаку? — довольно раздраженно спросила я.

Тулузов ухмыльнулся и произнес:

— Извините.

Я не услышала раскаяния в голосе. И попросила:

— Продолжайте, пожалуйста.

— Да чего продолжать-то? Жалко мужика. Если бабы здесь ни при чем, то… жалко. С ним работать было — сплошное удовольствие. Алка опять же сама на себя не похожа… То есть Алла Викторовна, простите. Секретарша. Вы знакомы с ней?

— Знакома.

— Может, еще чем помочь? Для следствия, как вы уже имели неудовольствие убедиться, абсолютно непригоден. А в другом каком деле не пригожусь?

Интересно, на что это он намекает?

— Ничего дурного, простите, не имел в виду, — тут же прибавил Тулузов.

Оно и видно. Да у него все на физиономии написано.

Впрочем, у меня, кажется, тоже. Иначе как он угадал мои мысли?

— Видите ли, многоуважаемая Татьяна Александровна, у нас сейчас обеденный перерыв…

— Понятно, — перебила я. — Ухожу.

— Что вы, что вы!

— До свидания. Приятно было познакомиться.

«Котяра» преградил мне путь и, обворожительно улыбаясь, договорил:

— Может быть, не откажетесь пообедать с моей малозначительной персоной?

— Откажусь, — рявкнула я. — Всего наилучшего.

Тулузов притворно вздохнул, галантно поцеловал мне руку и… не тронулся с места. Заглянул в глаза и проникновенно спросил:

— Могу я узнать причину?

— Не люблю котов.

— Представьте себе, я тоже… — он попытался сохранить серьезное выражение лица, но глаза смеялись. Серо-синие глаза…

— Предпочитаю крокодилов, — неожиданно сообщил Тулузов.

— Это вы обо мне? — удивилась я.

— Обижаете! Ну так как — может, измените свое решение?

— До свидания.

— А как насчет поужинать?

— Вы становитесь назойливым.

— Извините.

Тулузов шутливо поклонился и освободил дорогу со словами:

— Мое почтение, сударыня.

— Оревуар.

Котяра. Как есть — котяра! Но до чего же обаятельный!

Он все-таки проводил меня до машины и выпросил визитку. Не отказала — исключительно из деловых соображений: вдруг вспомнит что-нибудь. И сразу же пожалела: непременно позвонит и будет надоедать с какой-нибудь ерундой. Ну да ладно — не отнимать же.

— Всех благ, — пожелал мне на прощанье глава экспериментального участка. А после этого очень галантно поцеловал обе руки (визитку спрятал в нагрудный карман пиджака) и позволил наконец тронуться с места.

Спасибо, господин Тулузов, сделали одолжение.

Полдня насмарку.

Спустилась, села в машину.

Может, итог подведем?

Значит, так. Аллочка — супруга серегинская — вроде как ни при чем. Хотя кто ее знает.

Далее — Каморный. Этот, пожалуй, мать родную ради карьеры убьет. Надо бы последить за ним: как живет, с кем общается. Вот завтра и начнем.

А Тулузов… Понравился мне этот Тулузов, очень понравился. Что-то в нем есть такое, что безотказно на женское сердце действует. Посмотришь — вроде ничего особенного, а вот поди ж ты! Баб у него небось…

Стоп! О чем это вы мечтаете, Татьяна Александровна? Вам о работе надлежит думать, а не о всяких там «экспериментальных мужиках»! Сосредоточьтесь немедленно на деле!

Так, значит, Тулузов? В качестве убийцы — вряд ли… А в качестве пособника? Надо подумать.

Значит, Каморный — раз, Тулузов — два, Серегина — два с половиной… Кто на очереди? Вероятнее всего, товарищ Петров — школьный друг убиенного. Этот Петров будет… Постой, постой… Почему убиенного? Да потому что, как показывает практика, за это время господин заместитель директора давно бы объявился. Или по крайней мере дал о себе знать. Не ляпнуть бы Аллочке — про убиенного-то.

Следовательно, Петров будет — три. Я достала из сумочки сотовый, набрала телефонный номер приемной директора «Горностая». Лень вновь шлепать через проходную, подниматься по не очень чистой лестнице, плутать по коридорам… Лень.

Алла немедленно сняла трубку.

— Добрый день. Иванова беспокоит.

— Какие-то новости? Вы что-нибудь узнали? — всполошилась Серегина.

— Алла Викторовна, не пугайтесь, пожалуйста. Известий у меня для вас пока никаких. А звоню я вот по какому поводу: что за человек Олег Сергеевич Петров?

— Я же говорила вам, — Аллочка облегченно перевела дух: отсутствие новостей позволяло продолжать надеяться на чудо, — Петров — это старый приятель мужа, еще со школы. Экспедитор по закупке меха. Сейчас в командировке. Давно уже, еще раньше Леонида уехал. На той неделе ждем. Он вам срочно нужен?

— До следующей недели подожду. Спасибо большое.

Так. У Петрова железное алиби. Прекрасно. Мне работы меньше. Поговорить с ним, конечно, стоит: может быть, он знает что-нибудь такое-эдакое, чего не знают другие.

А почему бы вам, Татьяна Александровна, не покрутиться в цехе? Рабочие иногда знают гораздо больше своего начальства. Вот с этого мы завтра и начнем.