День Святого Валентина - Марина Серова Страница 7

— Это и есть та самая девица, которая урыла двоих?

— Она, сучка…

Я пропустила оскорбление мимо ушей. Пусть негодуют, значит, я сильно их достала. Бывают радостные события в жизни.

Надо начинать разговор, нечего попусту время терять.

— Меня зовут Евгения, фамилия — Охотникова, — сказала я. — С кем имею дело?

— На кого охотишься? — усмехнулся человек в куртке. — На людей или зверей?

— На тех и на других, — не моргнув глазом парировала я. — На зверей реже, они безобидные.

— Согласен, — фыркнул толстяк.

— Вы не сказали, как вас зовут.

— Ефимов, Николай.

Голос подал один из подручных:

— Босс, может, не стоило фамилию называть?

Ефимов повернулся к парням.

— Не ваше дело. Она ко мне по-честному, и я не вижу смысла хвостом крутить.

Подручные переглянулись между собой и пожали плечами.

— Вы — отец Андрея? — спросила я, хотя можно было и не уточнять.

— Не ошиблась, — произнес Ефимов. — Короче, у нас к тебе разговор серьезный. Братва недовольна, что ты ребятам морды бьешь.

Я пожала плечами.

— Называйте как хотите, только это была самозащита. Если вы ведете разговор про тех двоих, — я кивнула в сторону кривоносого и парня с ямкой на подбородке, — то они первые полезли в драку, а тут, как говорится, кому повезет.

Ефимов кивнул, значит, согласился.

— Первый раз вижу девку, с которой не справляется братва.

— Не тех наняли, — сказала я, — по-настоящему крутые парни сначала разговор заведут, и уж тем более они не будут бросаться на девушку с дубинкой в руке. До такого опустятся только мелкие «шестерки», которые не имеют понятия о законе.

Говоря о «законе», я имела в виду не правосудие, а воровской кодекс, хотя не слишком разбиралась в его тонкостях.

— Будем считать это недоразумением, — произнес Ефимов. — Мне нравятся такие деловые, если хочешь, я найду тебе работу. Есть дела, в которых без девки не справишься, хорошие «бабки» платить буду.

Я покачала головой.

— У меня уже есть работа, мне ее вполне достаточно.

— Что за работа? — поинтересовался Ефимов.

— Что-то вроде «крыши», — уклончиво ответила я. — Обеспечиваю безопасность и все такое…

— Безопасность Новицкого? — уже зловеще произнес бандит.

— Вы поразительно догадливы, господин Ефимов, — усмехнулась я.

— С ним мы еще разберемся, — затряс подбородком мой собеседник, — а кто еще стоит за тобой? Какая организация, я их знаю?

— Извините, — сказала я, — но я не могу сказать.

О чем было говорить, если я работаю в одиночку, как суперагент.

— Понятно, — произнес Ефимов. — В общем, ситуация такая — Новицкий приговорен.

— Кем приговорен? — встревожилась я.

— Мною.

— Вы считаете его убийцей своего сына?

— Считаю. Мусора его выпустили, но я не выпущу, от меня он никуда не денется.

— Зачем вы мне это рассказываете? — удивилась я. — Теперь я знаю, кто будет виновен в смерти Новицкого, если это, не дай бог, случится.

— Случится, — заверил меня Ефимов. — И ты никому ничего не расскажешь, потому что следующий труп — твой. А может быть, с тебя и начнем, — его улыбочка начала меня бесить. — Так что никому ничего не расскажешь, а если и успеешь, то тебе никто не поверит. Мы сделаем свою работу так чисто, что мусора не подкопаются, а этого разговора не было и в помине. Ша!

Это была команда для всех, включая меня. В руках бандитов тут же оказались «стволы», направленные прямо на меня, а в моей руке — все та же неизменная «Ф-1».

Босс в коричневой куртке насмешливо смотрел на меня своими стальными глазами, на что я сказала:

— Одна я в могилу не пойду, кого-нибудь унесу с собой, это уж наверняка.

— Бросай, если хочешь, — подал голос бандит, который звонил в дверь Новицким, — здесь тебе не подъезд, мы успеем спрятаться.

Да, ситуация была щекотливой, что и говорить. Семь гномов со «стволами» и Белоснежка с гранатой в руке.

— Все равно, я успею бросить ее в кого-нибудь из вас, — зловеще заявила я, — а бросаю я очень хорошо. Так что один труп обеспечен. Причем у меня есть выбор, могу послать гранату в вас, — я посмотрела на Ефимова, — или в кого другого, вон в того кривоносого, например.

Дядя, которому я сломала шнобель полтора часа назад, часто-часто замигал и отступил назад с явным намерением спрятаться за чью-нибудь спину, лишь бы не попасть под град осколков моей гранаты.

— Блефуешь, — медленно произнес Ефимов.

Я покачала головой.

— Вовсе нет. Свою жизнь я дешево не продам, прошу это учесть. Так что советую убрать оружие и поговорить.

— О чем же? — спросил бандит.

— Я о «стволах» с гранатами, — настаивала я, — убираем или нет?

Ефимов подал знак, и пистолеты исчезли в недрах курток. Я с нарочитым спокойствием спрятала свою гранату в карман.

— Так о чем будем говорить? — спросил босс.

— О Новицком.

Ефимов покачал головой.

— Этот вопрос уже решен.

— Окончательно?

— И бесповоротно.

Я обвела взглядом всю компанию.

— А если он невиновен?

Стальные глаза смотрели на меня не мигая.

— Кто это сказал?

— Пока никто, но если предположить, что это так? Есть такое понятие, как презумпция невиновности, вы об этом слышали? Если нет, то я могу пояснить.

Бандит покачал головой.

— Это сказка для адвокатов, для меня же все ясно и без всяких там презумпций.

Я не сдавалась.

— Но если все-таки предположить, что Новицкий ни при чем? Я, конечно, понимаю, что для вас жизнь человека все равно что жизнь таракана. Но представьте себе, вы наказываете невинного, а в это время убийца наслаждается свободой и радуется, что вместо него пострадал другой человек. Прокол получится, господа, жуткий прокол. Как говорится, мимо цели.

Ефимов задумался, а потом сказал:

— Ты просто тянешь время, хочешь обелить его и загрести «бабки».

Я протестующе взмахнула рукой.

— Вы подумайте сами — улик, доказывающих его причастность к убийству, нет. В противном случае из ментовки его бы не выпустили, а даже наоборот — дали бы хороший срок.

— Который ему не удалось бы отмотать, — с улыбкой произнес бандит.