Будни детектива Нахрапова - Олег Беликов Страница 7

Забежав домой, Надежда вскоре вернулась с ключами.

Бобров внимательно осмотрел связку.

– Два от дома, один, похоже, от сарая или от летней кухни, – определил он.

– Точно, – согласилась женщина и лукаво спросила:

– А вы случайно не в милиции работаете?

Николаю стало неловко. Сказать правду новой знакомой он не мог, а продолжать врать понравившейся женщине очень не хотелось. Оказавшись заложником щекотливой ситуации, Бобров лихорадочно соображал, как из неё выпутаться. Но, не придумав ничего лучшего, он в конце концов решил остановиться на полуправде и произнёс:

– Работал когда-то, а сейчас на пенсии.

– Такой молодой, и уже пенсионер? – удивилась Надежда.

– Работа такая, – вздохнул Николай. – В милиции после двадцати лет выслуги можно уходить на пенсию. Вот я и решил надолго там не задерживаться.

Женщина глядела на него во все глаза. Бобров ей нравился, и она ловила каждое его слово. Николаю это, конечно же, льстило.

– Так что, идемте? – спросил он Надежду.

– Ну а зачем же еще я ключи искала? – вопросом на вопрос ответила та и неожиданно спросила: – Вам не страшно?

Николай удивился странному вопросу, но вслух произнёс:

– Нет. А вам?

– А мне как-то не по себе, – женщина поежилась, словно от холодного ветра, и зябко обхватила себя руками за плечи.

– Почему? – удивился помощник детектива.

– Не знаю, – честно призналась она и добавила: – Не люблю бывать в заброшенных домах. И в детстве никогда по ним не лазила, а меня приятели дразнили трусихой…

– Какой же он заброшенный? У дома есть хозяин, хотя он тут и не живёт… – попытался успокоить женщину Бобров. – А что не лазили, так и правильно делали. Никакая вы были не трусиха! В таких домах всякие подозрительные люди прячутся или бомжи живут. Да и просто может пол провалиться или балка обрушиться. Когда мне было лет десять, мы играли в войну в таком заброшенном доме, и прямо передо мной упала деревянная балка. Мы все так испугались, что больше в тот дом не ходили…

– Да ладно, это я так, – смущенно ответила Надежда, – не обращайте внимания. Просто говорят, в заброшенных домах всякое случается…

Бобров решительно распахнул калитку и прошёл во двор. Женщина последовала за ним. Теперь сыщик мог бы подробнее осмотреть дом, но присутствие посторонней не позволяло ему излишне любопытствовать. Николай обвёл взглядом двор и спросил:

– А кто здесь убирает?

– Не знаю, – пожала плечами женщина. – Сколько помню, здесь всегда было чисто.

– Интересно, – протянул Бобров, – Ни соринки, ни опавшего листочка… Домовой тут, что ли, следит за порядком?

– Да кто его знает… – задумчиво ответила Надежда и снова поежилась.

Осмотрев замки, Николай выбрал на связке нужный ключ. Замок поддался с первого раза, словно его смазывали только вчера. Дверь бесшумно отворилась, и они оказались у ещё одной двери.

– Вы давно здесь были? – спросил Николай.

– Давно. Лет пять назад, когда баба Прасковья ещё здесь жила.

– А кто тогда ремонтировал дом, следил за ним, подкрашивал? – продолжал интересовать Николай.

– Никто. Во всяком случае, я такого не помню, – в голосе молодой женщины послышалась тревога. – А что?…

– Да в общем, ничего… – хмыкнул Бобров. – Просто как-то странно: никто вроде бы не убирает и не следит за порядком, а дом словно вчера построен…

Надежда только пожала плечами.

Открыв вторую дверь, они оказались в огромной прихожей, залитой солнечным светом, в четырёх направлениях из нее расходились комнаты с приоткрытыми дверями. Старая вешалка, резной комод с зеркалом – больше в прихожей ничего не было. С высокого потолка свешивалась старинная люстра, а по стенам, окрашенным белой краской – никаких современных обоев! – были развешаны бронзовые подсвечники. Дом дышал прошлым, стены старинного особняка еще помнили времена своего величия.

– Ого! – восхищенно произнёс Бобров, Надежда тоже не сдержала возгласа удивления.

Осмотревшись в прихожей, Николай сделал шаг к крайней комнате. Неожиданно ледяной холод пробежал по его спине, а сердце тревожно сжалось.

– Вы чувствуете? – прошептал он.

– Да, – так же шепотом отозвалась Надежда. – Холод. Ледяной холод.

Женщина поближе придвинулась к Боброву и взяла его за руку.

– Что-то не так? – опять прошептал Николай.

– Не знаю, – искренне ответила спутница.

Помощник детектива сделал ещё шаг, за ним второй, третий и оказался в просторном зале, обставленном мебелью начала прошлого века. Надежда шла следом. Три угла комнаты были освещены ярким светом, а четвертый тонул в полумраке. И в этом затемненном углу в кресле-качалке сидела древняя старуха, перебирая в руках длинные тонкие спицы! Старуха была занята вязанием, не обращая внимания на незваных гостей.

Надежда крепко сжала пальцы Николая и сдавленно ойкнула:

– Баба Прасковья!

Бобров взглянул на спутницу и приобнял ее за плечи, защищая от неведомой опасности. Остолбенев от страха и неожиданности, стояли они посреди комнаты. А старуха продолжала вязать, равномерно покачиваясь в кресле. Её силуэт был настолько четок, что трудно было не поверить собственным глазам. Вдруг очертания старухи стали расплываться и таять. Так же неожиданно, как и появилась, старуха растворилась в воздухе. Угол комнаты, в котором стояло кресло-качалка, залил яркий свет, но оно по-прежнему равномерно покачивалось, а на нём лежало незаконченное вязание.

Видение длилось считанные доли секунды, но Бобров и Надежда успели хорошо рассмотреть старуху – это действительно была она, прежняя владелица дома, Прасковья Соболяк. Напуганные Николай и Надежда выскочили из дома.

Переведя дыхание, помощник детектива спросил: