Под конвоем лжи - Дэниел Сильва Страница 7

* * *

Большая роскошная квартира на Пятой авеню, из окон которой открывался вид на Центральный парк, была свадебным подарком от Браттона Лаутербаха. В семь часов вечера того же дня Питер Джордан стоял перед одним из окон своей квартиры. Над городом бушевала гроза. Молнии сверкали над темно-зелеными верхушкам парковых деревьев. Ветер швырял воду в стекло. Питер вернулся в город один, так как Дороти настояла на том, чтобы Маргарет оправилась вместе с родителями на прием в саду, который устраивала Эдит Блейкмор. В Нью-Йорк Маргарет должен был привезти Уиггинс, шофер Лаутербаха. А теперь они, несомненно, попали в непогоду.

Питер поднял руку и уже в пятый раз за последние пять минут поглядел на часы. По идее, в полвосьмого вечера он должен был встречаться за обедом в клубе «Аист» с главой Пенсильванской дороги и комиссии по мостам. Власти штата Пенсильвания решительно склонялись к тому, чтобы принять предложения по конструкции и ценам нового моста через реку Алеген. Босс компании хотел, чтобы этим вечером Питер довел дело до конца. Ему часто поручали очаровывать клиентов. Он был молод и умен, а его красавица жена была дочерью одного из самых крупных банкиров страны. Они были примечательной парой.

«Куда же, черт возьми, она пропала?» — в который раз подумал он.

Он набрал номер дома в Ойстер-Бей и поговорил с Дороти.

— Даже и не знаю, что вам сказать, Питер. Она уехала уже давно. Возможно, Уиггинс задержался из-за погоды. Вы же знаете Уиггинса. Стоит ему увидеть на стекле первую дождевую каплю, и он тут же начинает ползти как черепаха.

— Я подожду ее еще пятнадцать минут. А потом мне придется уехать.

Питер знал, что Дороти ни за что не станет прощаться первая, и поэтому повесил трубку, не дожидаясь, пока наступит неловкое молчание. Потом сделал себе джин с тоником и залпом выпил. В семь пятнадцать он спустился на лифте и стоял в вестибюле, дожидаясь, пока выскочивший под дождь швейцар поймает ему такси.

— Когда приедет моя жена, передайте ей, чтобы она сразу же отправлялась в клуб «Аист».

— Да, мистер Джордан, сэр.

Обед прошел хорошо, несмотря даже на то, что Питер три раз выходил из-за стола, чтобы позвонить к себе на квартиру и в Ойстер-Бей. К половине девятого он уже не чувствовал раздражения, зато волновался до спазмов в желудке.

Без четверти девять за спиной Питера появился Пол Делано, метрдотель.

— Вас приглашают к телефону в баре, сэр.

— Благодарю вас, Пол.

Питер попросил извинения у своих собеседников и поднялся. В баре ему пришлось повысить голос, чтобы перекрыть звон стаканов и гул голосов.

— Питер, это Джейн.

Он сразу услышал, что ее голос дрожит.

— Что случилось?

— Боюсь, что произошел несчастный случай.

— Где ты находишься?

— В полицейском управлении Нассау.

— Что случилось?

— На шоссе перед ними остановился автомобиль. Уиггинс не увидел его из-за дождя. Когда он начал тормозить, было уже слишком поздно.

— О боже!

— Уиггинс в очень тяжелом состоянии. Доктора считают, что надежды почти нет.

— Черт тебя возьми, что с Маргарет?!

* * *

На похоронах никто из Лаутербахов не плакал, горевать следовало без посторонних. Отпевание совершили в епископальной церкви Св. Иакова, той же самой, где Питер и Маргарет венчались четыре года назад. Президент Рузвельт прислал письмо с выражением соболезнования и очень сожалел о том, что не мог присутствовать лично. Но большая часть нью-йоркского общества сочла за долг почтить церемонию своим присутствием. Особенно полно были представлены финансисты, их не удержала даже царившая на рынках сумятица. Германия вторглась в Польшу, и мир, затаив дыхание, ждал ответного шага.

Во время службы Билли стоял рядом с Питером. Его одели в короткие штанишки, пиджачок и сорочку с галстуком. Когда семейство покойной направилось к выходу из церкви, он подбежал к своей тете Джейн и повис на подоле ее черного платья.

— А мама скоро придет домой?

— Нет, Билли, она больше не придет. Она покинула нас.

Эдит Блейкмор услышала вопрос ребенка и разрыдалась.

— Какая трагедия, — проговорила она сквозь рыдания. — Какая бессмысленная трагедия!

Маргарет погребли под сияющими лазурными небесами в фамильной усыпальнице Лаутербахов на Лонг-Айленде. Когда преподобный Пью произносил заключительное слово, по толпе присутствовавших на кладбище прошел ропот, который, впрочем, сразу же стих.

Когда все кончилось, Питер возвращался к лимузинам в обществе своего лучшего друга Шеперда Рэмси. Именно Шеперд познакомил Питера с Маргарет. Даже в темном костюме, надетом по случаю траура, он выглядел так, будто только что сошел с палубы своей яхты.

— О чем там болтали? — спросил Питер. — Это выглядело просто омерзительно.

— Кто-то опоздал и успел услышать новости по автомобильному радио, — объяснил Шеперд. — Британцы и французы только что объявили войну Германии.