За все надо платить - Александра Маринина Страница 7

Жара, стоявшая в Москве всю первую половину июня, внезапносменилась холодными дождливыми днями. Окна в комнате были распахнуты настежь, иструи дождя, с ровным шумом проносящиеся вниз, то и дело сердито выплевываликрупные капли прямо на широкий, уставленный цветочными горшками подоконник.Михаил Владимирович Шоринов любил дождь. В такую погоду на него нисходилиумиротворение и тихая радость.

Ольга знала, что к Шоринову лучше всего приходить в субботувечером. Это было самое спокойное время. Во все остальные вечера телефоннадрывался от постоянных звонков, которые прерывали разговор, мешалисосредоточиться, сбивали настрой. По этой же причине она никогда не приходила кнему в офис. Только домой и только в субботу, когда жена с детьми на даче, аделовые звонки в большинстве своем откладываются на воскресенье, поближе кпонедельнику, чтобы не забылись.

Она аккуратно сняла мокрый плащ, скинула туфли и босикомпрошла в комнату. Ступни у нее были красивые, изящные, ухоженные, с тщательнымпедикюром, и Ольга никогда не упускала возможности продемонстрировать их.Шоринов не без удовольствия оглядел ее ноги, довольно откровенно обнаженныеукороченной юбкой строгого костюма. Когда-то давно они с Ольгой былилюбовниками, правда, недолго, но воспоминания у него остались самые приятные.Она была умной и ненавязчивой, темпераментной и нетребовательной. С тех пор,как она вышла замуж за своего психиатрического гения, их интимные отношенияпрекратились и перешли в сугубо деловые.

– Как идут дела? – поинтересовалась Ольга,усаживаясь на мягкий диванчик возле окна и вытягивая ноги.

– Успешно. Мы ее нашли. Но она оказалась той ещещучкой, – усмехнулся Шоринов. – Запросила столько, что мне одному непотянуть. Нужно искать спонсора, который войдет в долю.

– Черт!

Она с досадой стукнула кулачком по диванной подушке.

– Неужели эта дура понимает ценность архива? У нее жеобразования – полтора класса и три койки. Ее кто-то консультирует?

– Непохоже, – покачал головой Шоринов. – Мойчеловек присматривался к ней, он считает, что ее просто жадность обуяла.Дура-то она дура, но ведь сообразила, что если приложены такие усилия, чтобынайти ее, то цена архиву ее покойного мужа – далеко не три рубля. Короче,сейчас я занимаюсь тем, что пытаюсь найти деньги. Она просит миллион долларовналичными.

– Миллион! – ахнула Ольга. – Да она с умасошла!

– И тем не менее.

Шоринов встал и подошел к окну. Ольга смотрела на его широкуючуть сутуловатую спину и понимала, что сейчас решается ее судьба. Михаил ссамого начала поверил в идею и в то, что она принесет громадные прибыли, но он,конечно, не ожидал, что потребуются такие огромные затраты. Миллион долларов!Да его и через таможню-то не пронесешь. Неужели он откажется, бросит все наполпути?

– Что у твоего мужа? – глухо спросил он. –Никакой надежды, что обойдемся своими силами?

– Никакой, – твердо ответила Ольга. – Он,правда, уверен, что сможет, думает, что он не глупее Лебедева. Но я в это неверю. И потом, это становится опасным. Люди же умирают один за другим, ужевосемнадцать человек за полгода. И никакого просвета. Это просто счастье, чтоникто из родственников не поднял скандал, но везенье когда-нибудь кончается. Ябоюсь рисковать.

– Значит, надо искать человека, который даст наличныетам, на месте. Из России столько не вывезти, даже если бы они у меня были. Оля,пойми меня правильно, я сделаю все, что в моих силах, но я должен быть уверен,что это не блеф, не мыльный пузырь. Мой риск – это мой риск, я ввязался в этодело добровольно и готов был рисковать своими деньгами. Но только своими. Апоскольку я вынужден обращаться к третьим лицам, я буду рисковать уже ихденьгами. Если ничего не получится, я должен буду вернуть долг. Ты понимаешь, вкакую кабалу я попаду? Поэтому подумай еще раз и скажи мне: ты точно знаешь,что в архиве Лебедева есть то, что вам нужно? Ты точно знаешь, что онразрабатывал именно тот препарат, о котором идет речь у нас с тобой? А некакое-нибудь лекарство от поноса?

– Миша, ты не должен сомневаться. У нас ведь почти всеполучилось. У нас уже есть лакреол – препарат, стимулирующий творческийпотенциал, интеллектуальную деятельность. Препарат необычайно эффективный, тысам прекрасно знаешь это, ты же читаешь газеты. Во всех некрологах сказано:«Ушел из жизни в расцвете творческих сил, буквально за день до скоропостижнойсмерти завершил лучшее свое произведение…» Это же не я придумала, это оценкаспециалистов. Но они умирают, Миша, и с этим мы ничего поделать не можем.Поэтому и нужен архив Лебедева. Он что-то придумал, хитрость какую-то, но в егоэкспериментальной группе не было ни одного летального исхода.

– Хорошо.

Шоринов обернулся и пристально посмотрел на Ольгу, потомсделал несколько шагов и подошел к ней вплотную. Теперь он возвышался над ней,навис, заслоняя собой свет, падающий из окна, и ей на какое-то мгновение сталострашно, она почувствовала себя слабой и зависимой.

– Я найду деньги, чтобы выкупить архив у вдовыЛебедева. Но ты должна мне пообещать…

– Все что хочешь, – быстро ответила она.

– Не торопись, Оля. Так вот, поскольку речь идет обочень больших деньгах, всегда возможны осложнения и неприятности. Не исключено,что кого-то нужно будет положить к вам в отделение. Ты меня поняла?

– Да, – едва слышно прошептала она, не сводя глазс лица Шоринова.

– Как ты будешь обманывать своего мужа, будешь ли тылечить людей в клинике или принесешь препарат мне, меня сейчас не интересует.Мне может понадобиться твоя помощь, и ты мне эту помощь должна будешь оказать.Ты будешь соучастницей. А может быть, и исполнительницей. А теперь подумай ещераз. Согласна ли ты? Стоит ли игра свеч?

– Да, – ответила она хрипло и тихо. Откашлялась,глубоко вздохнула и еще раз повторила, громко и отчетливо: – Да. Я согласна.