Ночной вор. Похождения в Париже - Крис Юэн Страница 7

Я поднял руку к лицу. Прикрыл глаза. Посмотрел на него сквозь растопыренные пальцы.

— Взлом собственной квартиры ничего не прояснит. Нервы играют такую же роль, как и мастерство.

Он вновь продемонстрировал мне, как здорово умеет пожимать плечами.

— Но меня не арестуют, так? Это же моя квартира.

— Пожалуй. Такой, значит, у тебя план, ты хочешь, чтобы я организовал тебе учебный цикл. Сначала показал, как влезть в твою квартиру, потом — в чью-то еще?

Он насупился.

— Это будет зависеть от тебя.

— Позволь сказать, это не так-то легко, как ты, возможно, думаешь. Чтобы открывать замки, нужна практика. Замки ведь такие разные. Нет, конечно, все они сделаны по определенным принципам, но есть нюансы.

— Я все равно хочу попытаться.

Я взял полный стакан, поднес ко рту, одновременно глянув над плечом Бруно в угол, где Пейдж сидела со своими коллегами по книжному магазину. Грязные тарелки и пустые бутылки громоздились по центру стола. Один из мужчин с тонкой сигаркой в зубах, по виду итальянец, с блестящими, курчавыми волосами и высоким, квадратным лбом, вел себя с Пейдж очень уж фамильярно. Он обнимал девушку за плечо, прижимал к себе. Если честно, Пейдж не возражала. Ее щечки раскраснелись от выпитого вина, она то и дело заходилась в хохоте после шуток итальянца.

Майк, манчестерец с косичками, сидел напротив них и разливал вино, за которое я заплатил. Он был в том же, что и в магазине, грязном красном свитере, и я заметил, что засаленные рукава терлись о края стаканов, когда он наливал вино. Рядом с ним сидел мужчина с козлиной бородкой, конец которой оттягивался вниз вплетенной в нее стеклянной бусиной; голову его украшала пестрая кипа. Компанию им составляла серьезного вида молодая женщина с роскошными черными волосами, пурпурной помадой на губах и восемью пусетами в каждом ухе.

— Почему ты хочешь стать вором? — спросил я Бруно, по-прежнему глядя на интересующий меня столик, а особенно на то, как пальцы итальянца трогают шею Пейдж.

— Для меня это вызов. — Бруно уставился в стойку бара. — Это же нелегко — ты сам так сказал. Может, я хочу приобрести такой жизненный опыт. Любой может разбить окно, так? Но не так уж много людей могут найти другой путь.

— Значит, это некий интеллектуальный эксперимент?

— Для меня… думаю, что да. — Он выпрямился на стуле.

— Что ж, а для меня — только деньги. Поэтому скажи мне, как ты оцениваешь мои услуги?

Мои слова, похоже, подействовали на Бруно как ушат холодной воды, но он быстро оправился, сунул руку в карман джинсов, достал смятые купюры. Я схватил его за запястье, опустил руку ниже стойки, бросив тревожный взгляд на бармена. Но тот, к счастью, обслуживал клиента далеко от нас.

— Хочешь, чтобы меня приняли за торговца наркотиками? Деньги держи в кармане. Сколько?

— Пятьсот евро.

У меня широко раскрылись глаза.

— Ты думаешь, этого достаточно?

— Это все, что у меня есть. Я могу раздобыть еще чуть-чуть, но…

Я посмотрел на Бруно, покачал головой, затянулся сигаретой. Выпустил дым к потолку. В этот самый момент Пейдж громко расхохоталась, всем телом прижимаясь к итальянцу.

Я решил игнорировать их растущую близость и сосредоточиться на предложении Бруно. В деньгах я сейчас совершенно не нуждался, но не мог отрицать, что идея меня заинтересовала. В свое время я повидал достаточно мошенников и понимал, что могу вытрясти из него на пару сотен больше, но, с другой стороны, не так уж часто мне представлялся шанс продемонстрировать свое мастерство. Обычно я больше думал о том, чтобы никто не увидел, как я открываю замок. Но Бруно предлагал покрасоваться перед зрителем, да еще платил за это деньги. Такой суммы вполне хватало, чтобы покрыть понесенные мною этим вечером расходы. Опять же, приключение это никому не могло причинить вреда, скорее, тянуло на удовольствие.

Вот и Пейдж вечер определенно доставлял удовольствие. Она продолжала смеяться, прижимаясь к итальянцу и заглядывая ему в глаза. Оба уже точно знали, чем закончатся для них эти посиделки. Я допил вино.

— Пошли отсюда, — бросил я Бруно. — Для одного вечера я выпил предостаточно.

Вдвоем мы покинули бар, пересекли площадь Сен-Мишель, а потом Бруно повел меня по набережной вдоль Сены, в направлении острова Сен-Луи. Собор Парижской Богоматери возвышался над рекой, его заднюю сторону подсветили яркие прожектора проплывавшего мимо речного трамвайчика. Мимо проезжали автомобили и мопеды, шум двигателей перекрывал привычный городской гул. Я несколько раз глубоко вдохнул, чтобы прочистить голову, как будто выхлопные газы могли нейтрализовать винную интоксикацию.

Вдоль стены, мимо которой мы шли, выстроились зеленые деревянные палатки. Днем в них продавали репродукции, книги, магниты на холодильник, прочие сувениры, а ночами содержимое палаток защищали дешевые навесные замки. Такие я мог бы открыть и во сне. Одной рукой. Даже если бы мимо проходил взвод жандармов. И… в общем, вы понимаете.

— Она красивая, да? — донесся ниоткуда голос Бруно.

— Не понял?

— Американка.

Я искоса глянул на него.

— Я не знаю, о ком ты говоришь.

Бруно какие-то мгновения смотрел на меня, потом опять по-парижски пожал плечами.

— Я живу недалеко. На другом берегу реки.

— Тогда сосредоточься на главном. Тебе необходимо сосредоточиться, если ты хочешь все сделать правильно.