Приданое для Царевны-лягушки - Нина Васина Страница 7

– Кошелка, анкл сядет впереди, так что запрыгивай ко мне!

Платон открыл заднюю дверцу, подождал, пока женщина втащит за собой длинные ноги, после чего ему не оставалось ничего другого, как сесть рядом с Федей на переднее сиденье.

Шофером, кстати, тот оказался неплохим. При ужасающем превышении скорости – до ста десяти! – машина слушалась его беспрекословно.

После второго лихого разворота Аврора сзади завалилась на Веню, а Платон судорожно стал тянуть ремень безопасности, чтобы закрепиться. Пока он возился с застежкой, Аврора вдруг спокойно заметила:

– Не подсекайте эту «Ниву». Проблемы будут.

– Да-да! – Платон наконец справился с застежкой. – Никого тут на дороге не подсекайте, можем влипнуть в неприятную ситуацию.

– Анкл разберется! – воинственно прорычал Федя. Но после того как сзади затих скрежет тормозов чудом избежавшей «поцелуя» «Нивы», внимательно посмотрел в зеркальце на Аврору и спросил:

– Ну и где проблемы?

– Что это значит – анкл разберется? – перевел дух Платон.

– Там сидят пятеро мужчин крупного телосложения с одинаковыми стрижками, – спокойно заметила Аврора. – Неужели не ясно, какие могут быть проблемы?

– Не курите в моей машине! – заволновался Платон, заметив краем глаза, что женщина достала пачку сигарет.

– Эта тачка вяжется за нами из аэропорта. – Веня вытащил изо рта женщины, никак не отреагировавшей на слова Платона, сигарету и бросил ее в окно. – Анкл, если это твои люди, предупреждать надо, – назидательно произнес он, отправляя в открытое окно и пачку.

– Мои люди? – растерялся Платон, заметив, что Аврора уставилась перед собой застывшим взглядом и щелкает зажигалкой перед лицом. – Что значит «мои люди»?

– Охрана или слежка, – объяснил Веня, с силой выхватив из руки Авроры зажигалку и отправив ее за пачкой сигарет.

Не изменившись в лице и все так же таращась перед собой, Аврора нащупала левой рукой шлем и запустила его мимо Вени в то же окно. Платон отстраненно – вероятно, мозг не успел отреагировать – смотрел, как ярко-красный шлем со скоростью снаряда врезается в переднее стекло идущей сзади на изрядном расстоянии «Нивы».

– Шлем! – только и смог он промолвить, с трудом удерживаясь, чтобы не захихикать самым идиотским образом.

– Что – шлем? – покосился назад Федя.

– Эта кошелка выбросила твой шлем в окно, – махнул рукой Веня, показывая куда.

Потом Платон вспомнил, что после этих слов он зачем-то стал считать секунды.

«Раз-два-три...» На третьей Федя осознал ситуацию и нажал на тормоза. А Платон увидел перед собой на дороге метнувшегося зверька и закричал что есть силы. Ремень безопасности сдавил его живот и грудь. Только было Платон с облегчением отметил, что не достал головой до лобового стекла, как вдруг машина с силой дернулась вперед, ремень вырвало из гнезда. «Достал!..» – подумал Платон, на несколько секунд теряя сознание.

Он открыл глаза, осмотрелся. Кроме него в джипе никого не было – на дороге стояли братья Омоловы и Аврора, разглядывая что-то на асфальте. Рядом с ними Платон увидел двоих незнакомых мужчин. Он вышел, покачиваясь, и понял, что эти двое из той самой «Нивы», в которую сначала попал шлем, а потом и сам автомобиль врезался сзади в резко затормозивший джип.

Все пятеро стояли молча. Платон подошел. Это была кошка. Крупная, с красным лакированным ошейником на шее. Зад был раздроблен, она не могла встать, но что больше всего поразило Платона – зверек не кричал от боли, а шипел, оскалившись и скребя асфальт передним лапами.

– Тьфу-тьфу-тьфу три раза, не моя зараза!.. – забормотал Платон. – Ты будешь сто лет гнить, а я буду сто лет жить.

Все посмотрели на него, и Платон вдруг подумал, что кошка-то не мертвая.

– Подыхает, – вздохнул Веня.

– Ага! Она может так подыхать еще полдня. Кошки живучие, – не согласился Федор. – Вон какая откормленная. Небось вывели погулять из крутой тачки, она и потерялась.

Аврора открыла сумочку и достала газету. Развернула ее, наклонившись над зверьком.

– Что это ты надумала? – Федя выставил между нею и кошкой ногу в кроссовке.

– Нужно ее отнести в траву. Пусть умирает под деревом, – тихо сказала женщина, не поднимая головы.

– Ой-ой-ой! Какое сострадание! – злобно заметил Федя. – И укольчик обезболивающий сделать, да? А ну-ка отойди, чучело! – Он бесцеремонно потеснил Аврору и вдруг достал из-под футболки небольшой пистолет. – Тут такое дело, анкл, – повернулся Федя к Платону. – Не усмотрел вот, раздавил животинку. Сделай одолжение, а?

– Что?.. – ноги Платона опять предательски подогнулись в коленях.

– Ну, чтобы, значит, прекратить мучения. Живое все-таки, – объяснил Федя, протягивая пистолет Платону.

– Это вы, пожалуйста, без меня, – Платон попятился, выставив перед собой ладони. – Кошки – это по вашей части!..

– Анкл, пойми, – выступил вперед Веня. – Мы тоже этих тварей лицемерных не терпим, но садистами никогда не были. Ты все-таки специалист. А мы с Федькой, самое лучшее, из десяти выстрелов по три шестерки можем выбить. Анкл, сделай все аккуратно, чтобы, значит, без мозгов, и машину не испачкать, – по-деловому закончил Веня.

– Не, ну я, конечно, могу попасть в ухо, если ствол туда суну, – задумчиво заметил Федор. – А с расстояния, навряд ли...

– Да что вы себе позволяете! – Платон, ища поддержки, посмотрел на мужчин из изрядно покореженной спереди «Нивы», но те настороженно отступили назад. – Я не могу убить кошку! Я вообще...

– Да мы понимаем! – стукнул себя в грудь Веня. – Специалист твоего класса не станет поганиться такой пакостью, как кошка! Что же теперь, пусть ее твоя кошелка завернет в газетку и отнесет в травку? А ну как она не подохнет до ночи, вылезет опять на шоссе, поползет, воя, на огни?

– Замолчи! – крикнул Платон, закрывая ладонями уши. – Что-то надо делать, что-то надо делать...

– Да делов-то всего – взять ствол и с одного выстрела аккуратно избавить ее от мучений.

– И вы хотите, чтобы это сделал именно я? – никак не мог осмыслить происходящее Платон.

– Ну ты же специалист, а Федька – он обязательно забрызгает мозгами все вокруг, он в прошлом месяце с трех выстрелов так и не смог попасть вот в такую башку одного черномазого...

– Да потому что у него волосы торчали шаром на полметра от черепушки!

– Стоп! – крикнул Платон и вдруг почувствовал в своей руке холод металла.

– Анкл, – понизил голос Федя, засовывая ему в руку пистолет, – поторопился бы, а то братки, которые в нас из-за шлема саданулись сзади, достанут стволы и начнут подсчитывать ущерб. А как ни крути – я виноват: затормозил резко. Пальни – и линяем.

– А куда... Куда тут надо нажимать?.. – Платон поднял руку и удивился тяжести пистолета.