Среда обитания - Чингиз Абдуллаев Страница 7

– Странно. Я почему-то думал, что миллион – это единицабез нулей, – пошутил Дронго. – Мне кажется, что вы забыли об одномобстоятельстве, которое имеет исключительное значение в этом деле.

– О каком? – спросил Деменштейн.

– Когда Неверов с помощью своего племянника пытался васшантажировать, то вы наверняка не говорили об этом ни своим конкурентам, нисвоим соперникам, ни тем более своим врагам. И за Востряковым следилисотрудники вашей службы безопасности, которые затем проводили обыск в разныхдомах, где Неверов мог спрятать документы. Верно?

– Да, все правильно. Не могу понять, к чему вы клоните?

– О Неверове и его попытке шантажа не могли знатьпосторонние люди, – убежденно произнес Дронго, – ведь Неверов был неслучайным мерзавцем, решившим вас шантажировать. Он много лет проработал ворганах прокуратуры и хорошо знал, на какой шаг решился пойти. А раз так, то оннаверняка ни с кем не советовался и никому не показывал документы,компрометирующие вас.

– Разумеется. Я об этом думал. Для чего вы все этоговорите? – нетерпеливо спросил Лев Давидович.

– Неверов исчез сразу, как только вы взяли Вострякова.А это значит, что его могли убрать люди, которые были в курсе происходившего.

– Естественно. Я как раз об этом и говорил.

– В таком случае вывод будет неприятным. Его моглисдать или подставить только люди из вашего окружения, – безжалостнопроизнес Дронго, – и вы должны это отчетливо себе представлять.

Наступило молчание. Деменштейн долго молчал. Затем сноваподнял бутылку воды и, не доставая бокала, выпил прямо из бутылки.

– Я об этом тоже думал, – признался он, –боюсь, что вы правы. В таком случае ваша задача найти возможного предателя вмоей службе безопасности.

– На вашем месте я бы не стал настолько сужать кругпоисков, – возразил Дронго. – Кто знал обо всем, связанном сНеверовым?

– Хотите откровенно? Никто. Все знал только одинчеловек, и он сидит рядом с вами. Я до конца никому и никогда не доверяю. Но вкурсе моих дел с Неверовым были несколько человек.

– Можете их назвать?

– Конечно. Прежде всего Суровцев. Его заместитель –Ашот Погосов. Он интересный человек, врач-психиатр по образованию. Затем мойпомощник – Валерий Арсаев. Он из Дагестана, юрист. Как видите, у меня полныйинтернационал и работает много кавказцев. Ну и, наконец, мой секретарь – РегинаКовтун. Она принимает почту и проверяет все письма. Хотя я не рассказывал ейникакие подробности, но она могла догадываться. Итого четыре человека. Я тожеоб этом думал, но не так категорично, как вы.

– Ваша супруга знала о случившемся?

– Нет. Я вообще не имею привычки посвящать близких вдела своего бизнеса. Конечно, ничего не знала и, надеюсь, даже не догадывалась.

– А остальные сотрудники службы безопасности?

– Суровцев обычно не посвящает их в свои планы. Он ведьмного лет работал в уголовном розыске и привык давать каждому оперативнику своюконкретную задачу. Обо всем мог знать только его заместитель Погосов. Большеникто. Хотя в нашей службе безопасности работают больше сорока сотрудников.

– Ваш водитель и личный телохранитель, которые сейчассидят впереди, не могли ни о чем догадываться?

– Нет. У меня две пары подобных исполнителей. Дваводителя и два личных телохранителя, которые меня повсюду сопровождают. Но приних я тоже не веду никаких служебных разговоров. Это мой принцип, если хотите.

Дронго молчал, размышляя над услышанным.

– Вы можете мне помочь? – нетерпеливо спросилДеменштейн. – Только ответ мне нужен немедленно. Да или нет. Если «да», тоя готов выплатить вам аванс немедленно. Любую сумму, которую вы назовете. Аесли «нет», то мы высадим вас там, где захотите. С категорическим условиемнавсегда забыть о нашем разговоре.

Дронго по-прежнему молчал.

– Мне рекомендовали вас как лучшего в этойобласти, – продолжал Лев Давидович, – а значит, у нас есть шанс.Пусть даже небольшой, но шанс. И самое главное, чтобы вас не смущать. Половинугонорара я готов заплатить, даже если у вас ничего не выйдет. Это за вашепотерянное время.

– Очевидно, вам не все рассказали обо мне, –спокойно парировал Дронго. – Если я получаю гонорар, то лишь завыполненную работу. В случае неудачи вы оплачиваете мне только накладные расходы.И никаких гонораров. Иначе это было бы нечестно, я просто рискую своейрепутацией.

– Вы согласны?

– Я пока размышляю. И чем больше думаю над вашим делом,тем более странным оно мне кажется. Почему Неверов молчал столько лет? Почемуни разу о себе не напомнил за последние годы? И почему решился именно сейчас?

– Не знаю. Если бы я знал ответы на эти вопросы, то,возможно, остальные отпали бы сами собой.

– Хорошо, – кивнул Дронго, – я попытаюсьнайти следы Неверова или хотя бы понять, куда могли исчезнуть ваши документы.Но с этого момента мне нужна будет полная и абсолютная свобода действий…

– Безусловно.

– Помощь и сотрудничество вашей службы безопасности.

– Считайте, что они полностью подчиняются вам.

– И ваша откровенность. Мне понадобится ваше доверие,Лев Давидович. Вам придется изменить своим прежним принципам и довериться неочень знакомому человеку.

– Возможно, это будет полезный эксперимент, –усмехнулся Деменштейн.

– И, наконец, самое главное. В результате моих действийвсе может сложиться не так, как вы хотите. И не так, как хочу я. Вы готовы ктому, что решение будете принимать не вы? Подумайте, прежде чем ответить напоследний вопрос.

– Я не совсем понимаю, о чем вы говорите?

– Предположим, что Неверов жив и здоров. Я нахожу ПетраАлексеевича, договариваюсь с ним о документах. Вы платите ему деньги. Илиотказываетесь платить. Но в этом случае я вам его не сдам. Это будетпротиворечить моим убеждениям и принципам.

– Тогда для чего мне такой сыщик? – разозлился ЛевДавидович. – Мне легче нанять сто частных экспертов и заплатить каждому подесять тысяч долларов. Они перевернут всю Москву и найдут хотя бы следыНеверова, не выставляя мне никаких условий…

– Скажите водителю, чтобы остановил машину, –попросил Дронго, – нам дальше не по пути.

– Подождите, – махнул рукой Деменштейн. –Почему вы сразу обижаетесь? Мне не нравится последний пункт, и я честно вам обэтом говорю.

– А я достаточно откровенно вам заявляю, что всю своюжизнь занимался тем, что искал преступников. Искал и находил людей,преступивших закон во имя закона и, если хотите, собственных моральныхпринципов. Которые не должны противоречить моей работе. Ни сегодня, ни вбудущем. И если я ищу человека только для того, чтобы ваши головорезы егозарезали или мучили, то давайте расстанемся на этой стадии разговора.