Промах Мегрэ - Жорж Сименон Страница 7

— А какой она должна быть, если живет с таким мужчиной, как он? Он ее терроризирует.

— Что вы хотите этим сказать?

— Что она живет в этом доме как тень. Он постоянно приходит и уходит, приводит своих друзей или деловых партнеров. Он заботится о ней не больше, чем о служанке, никогда не водит ее ни в ресторан, ни в театр, а летом отсылает в какой-то заброшенный уголок в горах.

— Она была красива?

— Нет. Ее отец был одним из самых крупных торговцев мясом в Париже, на улице Фобур-Сен-Оноре, а месье Фюмаль в то время еще не был богат.

— Как вы думаете, она страдает?

— Да нет, не думаю. Она стала безразлична ко всему.

Спит, пьет, читает романы, а иногда ходит в ближайший кинотеатр.

— Она моложе его?

— По всей видимости, да, но этого не скажешь.

— Это все, что вы хотели мне сказать?

— Мне нужно идти, чтобы, когда он вернется на бульвар Курсель, я уже была там.

— Вы едите там?

— Почти всегда.

— Со слугами?

Она покраснела в третий раз и кивнула.

— Благодарю вас, мадемуазель. Я, без сомнения, зайду туда во второй половине дня.

— Вы не скажете ему, что я…

— Успокойтесь, конечно нет.

— Он такой хитрый…

— Я тоже!

Комиссар посмотрел, как она пошла по длинному коридору, начала спускаться по лестнице и исчезла из виду.

Какого же черта Фердинанд Фюмаль посылал сам себе письма с угрозами, а потом пришел требовать защиты у полиции? Объяснение напрашивалось само собой, но Мегрэ не любил слишком простые объяснения.

У Фюмаля было бесчисленное множество врагов. Некоторые люди были настолько злы на него, что могли бы покушаться на его жизнь. А кто знает, не подал ли он в последнее время повод ненавидеть его еще сильнее?

Он не осмелился прийти в полицию и заявить: «Я — подлец. Одна из моих жертв охотно бы меня убила. Защитите меня».

Ну что же, он принимал себя за крутого парня, посылал сам себе анонимные письма, которыми размахивал перед комиссаром?

Так ли это было? Или же мадемуазель Бурж солгала?

Пребывая в сомнении, Мегрэ направился в лабораторию. Мере был за работой, Мегрэ протянул ему листок бумаги и конверт, которые секретарша отдала ему.

— Что-нибудь есть?

— Отпечатки пальцев.

— Чьи?

— Трех человек. Сначала мужчины, которого я не знаю, с толстыми квадратными пальцами, потом ваши и Люка.

— Это все?

— Да.

— Эти бумага и конверт идентичны остальным?

Мерсу не потребовалось много времени, чтобы подтвердить это предположение.

— Естественно, я не стал анализировать отпечатки пальцев на конвертах. Там их всегда много, включая и отпечатки почтальона.

Когда Мегрэ вернулся к себе в кабинет, у него появился соблазн послать к черту Фюмаля и все, с ним связанное. Как защитить человека, который ездит туда-сюда по Парижу, не приставив к нему дюжину инспекторов?

— Вот мерзавец! — изредка бормотал Мегрэ сквозь зубы.

Ему позвонили по поводу миссис Бритт. Еще один след, по которому шли со вчерашнего дня, оказался ложным.

— Если меня будут спрашивать, — сказал он инспекторам, — передайте, что вернусь через час или два.

Спустившись вниз, он сел в одну из черных машин:

— На бульвар Курсель, 58.

Снова начался дождь. По лицам прохожих было видно, что они устали от этой промозглой сырости и шлепанья по грязи.

Особняк, построенный в конце прошлого века, был большим, с воротами и решетками на окнах первого этажа, с высокими окнами на втором этаже. Он нажал на медную кнопку звонка, и через некоторое время лакей в полосатом жилете открыл ему дверь.

— Мне нужно видеть месье Фюмаля.

— Его здесь нет.

— В таком случае я хотел бы поговорить с мадам Фюмаль.

— Я не знаю, сможет ли мадам вас принять.

— Сообщите ей, что пришел комиссар Мегрэ.

Бывшие конюшни, находившиеся в глубине двора, служили гаражом, там стояли две машины. Значит, у бывшего мясника их было по меньшей мере три.

— Идите, пожалуйста, за мной…

Широкая лестница с резными перилами вела на второй этаж, который, казалось, охраняли две мраморные статуи. Мегрэ попросили подождать, и он сел на неудобный стул в стиле ренессанс.

Лакей поднялся на третий этаж и долго отсутствовал.

Сверху слышался тихий разговор, где-то стучала пишущая машинка: это наверняка работала мадемуазель Бурж.

— Мадам вас сейчас примет. Она просит немного подождать…

Лакей спустился на первый этаж, и прошло почти четверть часа, прежде чем с третьего этажа появилась горничная.

— Комиссар Мегрэ? Сюда, пожалуйста…

Атмосфера была такая унылая, как в здании суда какой-нибудь субпрефектуры. Было слишком много пространства, недостаточно жизни, а голоса гулко раздавались среди стен, раскрашенных под мрамор.

Мегрэ проводили в старомодную гостиную, в которой вокруг рояля стояло около пятнадцати кресел с выцветшей обивкой. Он подождал еще немного, наконец дверь открылась, и вошла женщина в домашнем платье, которая казалась привидением, с пустыми глазами, опухшим бледным лицом под иссиня-черными волосами.

— Прошу прощения за то, что заставила вас ждать… — Ее голос был бесцветным, как у сомнамбулы. — Присаживайтесь, пожалуйста. Вы уверены, что хотите говорить именно со мной?

Луиза Бурж намекнула на истину, говоря о выпивке, но то, что он увидел, превзошло все предположения комиссара. Взгляд женщины, сидевшей напротив него, был усталым и отрешенным, но без грусти, и казалось, она сейчас за сотни миль от действительности.

— Ваш муж приходил ко мне сегодня утром, и у него есть основания думать, что кто-то покушается на его жизнь.

Она никак не прореагировала и лишь посмотрела на инспектора с едва заметным удивлением.

— Он говорил вам об этом?

— Он мне ни о чем не говорит.

— Как вы думаете, у него есть враги?

Казалось, слова очень долго доходили до нее, а потом требовалось время, чтобы она сформулировала ответ.

— Я думаю, что да, не правда ли? — наконец едва слышно проговорила она.

— Вы вышли замуж по любви?

Это было выше ее понимания, и она ответила:

— Я не знаю.

— У вас есть дети, мадам Фюмаль?