Этим пыльным январем - Татьяна Луганцева Страница 7

– Спасибо!

– Да дело не в этом!

– Нет, в этом! Виталий Михайлович, я вам так благодарна, так благодарна – только вы, пожалуйста, не увольняйте меня! Я обещаю больше ничего не заливать кровью…

Вместо обещания не уволить Виталий Михайлович крепко схватил Валентину за здоровую руку и попросил рассказать о себе – и потихоньку она поведала о себе и маме, своём образовании, последнем месте работы, любви к английскому языку и прочим интересным вещам.

– Ну уж младшим экономистом я вас точно могу взять с ходу! – улыбнулся Виталий Михайлович, когда она замолчала. – А дальше будет видно.

– Спасибо!

– Не за что.

– Нет, – мотнула головой Валентина, – как раз есть за что. А вы простите меня за «сухарь». Это неправда.

– Прощаю.

В машине, когда Виталий Михайлович вёз Валентину домой, она осторожно проговорила:

– По поводу того, что вы слышали наш разговор… Пожалуйста, не ругайтесь на Аллу. И не выгоняйте её! Она не со зла всё это. Просто в жизни Алла не на то поставила. Как в казино.

– Валентина, я не пойму – ты святая или блаженная? – нахмурившись, посмотрел на неё Виталий Михайлович.

– Не то и не другое! – замотала головой Валентина.

– А ты себя-то так хорошо понимаешь, как подружку Аллу?

– Даже не знаю… – честно призналась Валентина и вздохнула.

* * *

Вот уже месяц Валя работала в банке. Потихоньку она втягивалась, с каждым днём всё лучше и лучше разбираясь в тонкостях банковского дела. Коллектив пришёлся ей по душе, и она быстро прижилась. А с одной из молодых женщин, Елизаветой Рыжовой, она даже подружилась. Алле Валентина больше не звонила, та, естественно, тоже.

По настоянию Виталия Михайловича Валентине дали большой аванс, и на эту сумму она смогла купить все нужные лекарства маме и вылезти из долгов.

Регулярно приходила зарплата, в жизни Валентины и её мамы появились стабильность и спокойствие. Всё было хорошо, но радости и счастья почему-то не было.

Виталия Михайловича после того визита в больницу она больше ни разу не видела. Валентина была уверена, что Виталий Михайлович даже может не узнать её при встрече.

– Валентина, у меня просто чумовые новости! – с таким криком влетела однажды в кабинет Лиза Рыжова. Подсела поближе к Валентине и принялась шептать ей на ухо.

Оказалось, что их прекрасный босс уходит из банка. Невероятный красавец Виталий Михайлович больше не будет здесь работать и населять сердца девушек и женщин сладким трепетом.

– Да, он освободил должность по собственному желанию! – вещала Лиза. – И на его место уже назначен другой.

– Когда это случилось? – еле ворочая губами, проговорила Валентина.

– Да прямо сегодня! Все в шоке! – Голос Лизы становился всё громче.

– Ясно…

К вечеру появилась новая сплетня: Аллу уволили. И не просто уволили, а завели на неё дело. Обнаружилось её серьёзное участие в махинациях сбежавшего в Америку бывшего шефа. Дав подписку о невыезде, Алла сидела теперь дома. Вот такие дела.

* * *

Было обычное воскресное утро. Валентина проснулась, но не торопилась выбираться из постели, лежала и сладко нежилась. На кухне мама уютно гремела посудой, доносились манящие запахи жареного, пареного и сладенького. От этого улучшалось настроение и жизнь казалась небессмысленной.

А в Валиной жизни и вправду всё было хорошо. Выздоравливала мама, радовала интересная работа с хорошей зарплатой, даже мужчине Валентина явно нравилась – несмотря на предсказания Аллы, за Валей ухаживал сотрудник службы безопасности банка. Правда, сам он Вале не нравился, но факт того, что и она может кого-то заинтересовать, чрезвычайно Валентине льстил.

Алле Валентина позвонила. И не один раз. Но та не брала трубку. Общаться не хотела. Её право…

Раздался звонок в дверь. Валентина никого не ждала, а потому не особо прислушивалась, кого же впустила мама.

Снова всё затихло в квартире. А потом в комнату заглянула мама и сообщила, что к ней пришли.

– Ко мне? – удивилась девушка. – Но кто?

– Оденься и выйди.

Валя надела спортивный костюм, собрала волосы в пучок, вышла на кухню.

За столом сидел Виталий Михайлович в великолепной рубашке бирюзового цвета и синих джинсах. Мама разговаривала с ним как со старым знакомым.

– Виталий Михайлович, здравствуйте! – улыбнулась Валя.

– Можно просто Виталий, – улыбнулся и он.

Мама поспешно умчалась с кухни, подхватила сумку и выскочила из квартиры, сообщив, что в доме закончились стратегические запасы соли и песка.

Валентина и Виталий остались одни.

– Как вы узнали мой адрес? – спросила Валентина.

– Как ТЫ узнал мой адрес, – мягко поправил её Виталий. – Ну я же брал тебя на работу. Вся информация осталась у меня.

– Точно.

– Валя, я приехал сказать, что нашёл тебе врача, – осторожно дотрагиваясь до её руки, сказал Виталий. – Я оплатил курс лечения и восстановления в одном из ожоговых центров Германии.

– Ну зачем такая щедрость, Виталий?..

– Это не щедрость, – улыбнулся Виталий. – И это во-первых. А во-вторых, я больше тебе не начальник.

– Да, – вздохнула Валя. – Все очень переживают.

– Ничего! На моё место пришёл порядочный человек, профессионал. Теперь в банке всё будет хорошо.

– Виталий, скажи… – начала Валентина. – Ведь это ты разоблачил Аллу? И её махинации вместе со сбежавшим боссом, на которого она всё попыталась повесить?

– Вот ты меня и рассекретила! – картинно всплеснул руками Виталий. – А если серьёзно, то да – на самом деле я не директор банка, а кризис-менеджер. С большим, между прочим, опытом выведения из кризисов банков и других организаций. Состою на службе у государства. Служу, что называется, верой и правдой. Но мы отвлеклись… Поскольку я теперь тебе, Валентина, не босс, то имею полное право пригласить тебя на свидание. Очень надеюсь, что ты не откажешь.

– Я тебя плохо знаю, – призналась Валентина, – поэтому буду комплексовать…

– А я не дам тебе возможности комплексовать! – заявил Виталий. – И потом, не забывай: мы познакомились в День святого Валентина, то есть в День влюблённых. А это хороший знак! – рассмеялся Виталий.

Валентина не смогла больше сдерживать нахлынувшие в её душу эмоции – и рассмеялась в ответ.

Жизнь – интересная штука. Она способна преподносить сюрпризы, когда их совсем уже не ждёшь.