Проклятье Адмиральского дома - Наташа Ридаль Страница 7

Старший инспектор Джонс некоторое время прислушивался, как Найджел играет гаммы за стеной в малой гостиной, расположенной, как и большая, на первом этаже флигеля, а потом обратился к Джейн Андервуд:

– Вы совершенно уверены, мадам, что ничего не слышали прошлой ночью?

– Уверена, старший инспектор. Обычно у меня довольно чуткий сон, но тут я спала так крепко, что Лотти не сразу удалось меня разбудить. И Найджел тоже не просыпался ночью, хотя я догадываюсь, что падение человека с лестницы должно было произвести изрядный шум.

Пока она говорила, на лице Чарльза, стоявшего скрестив руки у каминной полки, не дрогнул ни один мускул. Джонс внимательно оглядел людей, собравшихся в большой гостиной, – все они присутствовали утром при обнаружении тела.

– Доктор Стэнли уверен, что смерть наступила в результате сердечного приступа. Вероятно, как раз в этот момент мистер Лоусон начал спускаться. Так что это даже не несчастный случай. Интересно другое: что известный коллекционер делал ночью в чужом доме и каким образом сюда проник?

– Вчера он был у нас на приеме, однако я не видел, как он уходил, – проговорил Артур. – Скорее всего, он спрятался в комнате материализации на чердаке. Жена Чарльза собиралась проводить там спиритические сеансы, – пояснил Стаффорд, предупреждая вопрос старшего инспектора. – Горничная нашла на полу пепельницу, полную окурков, хотя обычно в этой комнате никто не бывает. Не думаю, что их оставили духи умерших.

– Похоже, мистер Лоусон кого-то ждал, – предположил полицейский, никак не отреагировав на язвительное замечание.

От Джозефа не укрылось, как Уильям, Артур и Джейн обменялись обеспокоенными взглядами. В гостиной вдруг стало неуютно. Камердинер Окли переминался с ноги на ногу в дверях, прислушиваясь к разговору, что определенно не входило в круг его обязанностей.

– Нам ничего об этом не известно, – сухо промолвил Чарльз. – Что бы ни побудило Лоусона бродить ночью по дому, это уже неважно. Мы в любом случае не имеем отношения к его смерти.

– Когда Дональд сблизился с ним, я навел справки: у Гэри Лоусона действительно было больное сердце, – подтвердил Артур. – Кажется, в Америке он приобрел пагубную привычку злоупотреблять крепкими напитками, и в конце концов доктора настойчиво рекомендовали ему совершенно отказаться от спиртного.

– Я обратил внимание, что за весь вечер он ни разу не пригубил вина, – задумчиво произнес Джозеф. – Это объясняет причину такого воздержания.

– Увы, воздержание не спасло его от удара, – сказал старший инспектор и встал со стула. – Что ж, больше не смею вас задерживать, господа, миссис Андервуд.

Джейн вышла, чтобы проводить полицейского, а Артур исподлобья взглянул на брата и решительно заявил:

– Соберемся в моем кабинете сразу после ужина. Дональду пора узнать правду.

В захламленном кабинете Артура Стаффорда назревал скандал.

– Вы не имели права скрывать это от меня! – фальцетом выкрикивал Дональд, шагая взад-вперед перед столом из красного дерева, за которым сидел отец, возвышаясь над кипами копившихся годами бумаг.

Оливия и Эмили расположились на козетке, Чарльз и Уильям – на стульях у противоположной стены.

– Вы все об этом знали? – Дональд оглядел родственников, кипя от негодования. – Даже ты, Одри? И сговорились молчать! Вы лишили меня возможности узнать родного отца!

– Я – твой отец, Дональд, – сердито проговорил Артур. – Лоусон был негодяем, сломавшим жизнь твоей настоящей матери. Он бросил ее в положении и до недавнего времени не желал тебя признавать. Лишь возвратившись в Англию, он вдруг решил принять участие в твоей судьбе и обратился в нашу контору, чтобы составить завещание.

– Он покупал мои картины… Считал меня талантливым…

– Как думаешь, почему? – насмешливо бросил Уильям, но поймав гневный взгляд Артура, опустил глаза.

– То, что он мой отец и хотел наверстать упущенное, еще не значит, что мои картины ничего не стоят. Он поручил вам продать галерею и открыть счет на мое имя? Прекрасно! В июле мне исполнится двадцать один, и я уеду в Париж!

– Дональд, мы собрались здесь, чтобы обсудить будущее семьи, – серьезно произнес Стаффорд-старший. – Тебе прекрасно известно наше положение: мы в долгах и можем потерять дом.

– Вам следовало подумать об этом раньше. Я презираю вас всех! Вы ни фунта не получите из моего наследства! – с такими словами молодой человек вышел из кабинета, хлопнув дверью.

Чарльз вздохнул, Артур прикрыл глаза рукой.

– Он передумает, – уверенно сказала Оливия, нарушив затянувшееся молчание.

– Ты так считаешь, тетя? – пробормотал Уильям.

– Я попрошу Анну вразумить его.

Однако, очевидно, духи не вняли уговорам Оливии Стаффорд. Одна неделя сменяла другую, а Дональд упрямо уклонялся от участия в семейных делах.

Месяц спустя

– Не понимаю, что это, – проговорила Хезер, вертя в руках странную записку.

– Дай сюда, милочка, – Оливия с важным видом пробежала глазами по строчкам. – Это зеркальное письмо.

– Что? – переспросила заинтригованная Хезер.

Неподписанный конверт обнаружился на каминной полке в гостиной Адмиральского дома на следующий день после ссоры Оливии с Дональдом. Предпосылкой послужило объявление Чарльза об удачной сделке с коллекционером из Южного Кенсингтона, который после подписания бумаг без промедления положил оговоренную сумму на счет, открытый нотариусом на имя юного Стаффорда. Дональд ликовал, а родные вновь вернулись к волнующему всех вопросу, как он намерен распорядиться деньгами. За ужином, в ожидании десерта, Оливия заискивающе обратилась к племяннику:

– Дональд, дорогой, ты ведь знаешь, мы с твоей матушкой были добрыми подругами. Иногда она является мне, но я хочу стать ее проводником, чтобы вы тоже могли с ней общаться. Мне нужна небольшая сумма… пожертвование… чтобы съездить к известному медиуму миссис Корнер. Она развеет мои сомнения относительно того, правильно ли я вхожу в транс. Быть может, он недостаточно глубокий или…

– Сколько? – перебил Дональд.

– Сто двадцать фунтов.

– Ты сошла с ума, Оливия? – пробормотал Чарльз.

Дональд молча пристально смотрел на нее. Не зная, что у него на уме, миссис Стаффорд слегка стушевалась:

– Хорошо, сто. Право, мой мальчик, для тебя это такой пустяк.

Губы племянника растянулись в улыбке, он начал смеяться, и обескураженная Оливия тоже захихикала. Уильям и Эмили переглянулись, Хезер озабоченно посмотрела на Артура, Чарльз сердито хмурился. Смех Дональда вдруг резко оборвался, и он желчно произнес:

– Известно ли тебе, тетушка, что высококлассная проститутка берет двадцать пять фунтов за двадцать минут? Твоя миссис Корнер, должно быть, просто божественна, коли ее услуги стоят в четыре раза дороже.