Принцесса без башни - Елена Логунова Страница 7

Это правда, иначе не стать бы ему успешным дизайнером интерьеров. Строгий авторский надзор за реализацией проекта – единственная гарантия того, что задумки художника будут воплощены относительно точно. Не у всех мастеров-штукатуров и плиточников-отделочников руки растут оттуда, откуда нужно, да и не всякий трудяга на стройплощадке понимает по-русски…

– Жаль, не увидел, кто там в кабине – Иван или Джамшут, – посетовал Зяма. – Джамшут за деньги сработает, Иван и за бутылку может, но это не принципиально. Завтра договорюсь, пригоню к нам эту чудо-машинку, и будет папуле такая траншея – хоть Сталинград обороняй!

– А почему завтра, а не сегодня?

– Чтобы мелкого не беспокоить, а то он разорется, и тогда пращуры не отпустят нас с Алкой на карнавал.

– Какой ты, Зяма, предусмотрительный! – восхитилась я.

– Гены! – Братец вздернул идеальный нос и тут же споткнулся, зашипел, схватился руками за ногу.

Очень удачно получилось: мы почти подошли к нашему дому, и Зяме как раз пора было захромать.

– Ну наконец-то! – воскликнул папуля и погрозил нам половником. – Вас только за смертью посылать! Где молоко? Я без него суп с брюквой доварить не могу.

– Меня, между прочим, никто никуда не посылал! – Изобразив обиду, я шмякнула пакет с молоком на стол и подбоченилась. – Я сама пошла, и правильно сделала: иначе кто бы помог моему бедному травмированному брату вернуться в лоно семьи?

– Называя моего мужа бедным и травмированным, ты имеешь в виду его душевное состояние, физическое или финансовое? – уточнила Трошкина откуда-то из партера.

– Смотри под ноги, Аллочка лежит на травке, – предупредил меня папуля, размеренно помешивая варево в кастрюле.

– Лежать на травке не предосудительно, вот сидеть на ней… – смело пошутил Зяма, возвращаясь в лоно семьи прыжками на одной ножке. – Всем привет, извиняюсь за задержку, я на ступеньках ногу подвернул.

– Сильно? – спросила Алка из травки.

– Копать не смогу, – быстро сказал Зяма, упреждая резонный вопрос папули.

– И на карнавал мы не пойдем? – расстроилась Трошкина.

– На карнавал вы пойдете, – успокоила я. – Зяме, если понадобится, сделаем костыль.

– Костыль? – скривился братец.

Он у нас большой эстет и модник. Аксессуары, которые не были представлены на последнем модном показе в Милане, не пользуются у него популярностью.

– Натуральное дерево, хендмейд, очень экологично и в тренде, – сказала я в защиту самодельного костыля. – Будешь выпендриваться – останешься дома, а Алка пойдет на карнавал со мной и Денисом.

– Кстати, а где мой будущий зять? – искательно огляделся папуля.

Ну да, траншея-то у нас недокопанная…

– Тусит на берегу со спасателями. Там трое у лодки, не считая собаки, – ответила я и, осторожно поворошив ногой травяные заросли, вопросительно посмотрела на вынырнувшую из них Трошкину. – О, в траве сидел кузнечик, зелененький он был… Ты что, Алка, о кораблекрушении никому не сказала?

– Не успела. – Волоча за собой плед, Алка покинула помятую грядку с петрушкой. – Мне некогда было, да и что я могла рассказать? Придет Денис и все всем поведает.

– Тот самый Денис, который полицейский майор Кулебякин? – скептически уточнила я. – Это он поведает всем и все? Трошкина, припомни-ка, часто ли Кулебякин делится с нами оперативной информацией?

– Дюшенька, я уверена, сейчас Дениска будет с тобой предельно откровенен, – успокоила меня мамуля, выдвинувшаяся из их с папулей кельи на запах еды: кормилец наш и поилец как раз заправил долгожданный суп молоком и свежей зеленью. – Он так боится, что ты в последний момент заберешь заявление…

– Только через мой труп! – грозно глянул на меня папуля. – Мы с твоей мамой слишком стары и можем не дожить до того момента, когда ты соизволишь пойти в ЗАГС с другим женихом.

– Говори за себя, Боря! – возмутилась мамуля. – Лично я еще не чувствую себя такой уж старой!

– О каком другом женихе речь? – прохладно осведомился за нашими спинами знакомый мужественный голос. – Его имя, адрес, дата рождения, иная важная информация для нанесения на могильную плиту?

– А вот и Денис! – обрадовалась Трошкина. – Дэнечка, так что там с лодкой?

– С какой еще лодкой? – переспросила мамуля и хрустнула пальцами. – Речь вроде шла о собаках-спасателях. Ах, я не успеваю следить за сюжетом!

– Так, все, мойте руки и за стол! – перебил ее папуля. – И позовите кто-нибудь нашего матриарха.

Я привычно набрала в грудь побольше воздуха – бабуля глуховата, ее нужно выкликать на повышенных децибелах, но Трошкина вовремя сделала мне страшные глаза, и я опомнилась. Кимка же спит, нельзя шуметь! Но бабуля, к счастью, тоже уловила соблазнительные ароматы и пришла к столу сама.

Мы сели обедать и между первым и вторым выслушали краткий доклад нашего товарища майора.

– Лодка получила пробоину, перевернулась, но не затонула, потому что нашла на камень, – сообщил Денис, изобразив эту драматическую историю с помощью солонки (та была камнем) и собственной ладони, сложенной лодочкой. – По всей видимости, дело было ночью, тогда море волновалось сильнее…

Помогая любимому, я быстренько собрала скатерть вокруг инсталляции из его ладони и солонки крупными складками, призванными имитировать морские волны. Кулебякин критически оглядел мое рукоделие и потянул край скатерти, понижая волнение символического моря:

– По прогнозу вообще был шторм, но его не случилось. И все равно этим дурням хватило. Приезжие, что с них взять! Ребята сказали – все местные знают, что в этом месте камни.

– То есть в лодке были отдыхающие?! – ужаснулась мамуля и, быстро взглянув на папулю, замотала головой. – Боря, я передумала, мы не будем кататься на кораблике!

– Не отдыхающие, просто не местные. В смысле, недавно тут поселились. – Денис убрал руку с солонки, и я заботливо вложила ему в ладонь сочную помидорку. – М-м-м? Это что значит?

– Это как бы невезучие мореплаватели, пассажиры той лодки, – объяснила я. – Красные от загара, разморенные жарой…

– Дело же было ночью, – напомнила мамуля, профессионально не потерявшая нить сюжета.

– …совершившие трагическую ошибку, – продолжила я, не позволяя сбить себя с курса. – И в результате – что?

– Что? – повторил Денис и хрупнул сочной помидоркой.

Трошкина тихо пискнула.

– Что? – Кулебякин оценил шокированные лица слушателей.

– Ты сейчас жрешь символических мореплавателей, – шепотом объяснила я и заботливо похлопала подавившегося милого по широкой спине.

– Как злой рок! Как сама жестокая судьба! – неприятным голосом припадочной пифии вскричала мамуля. – Вот и ответ: эти бедные, несчастные люди погибли!