Стандарт возмездия - Чингиз Абдуллаев Страница 7

В ресторане отеля «Метрополь» по вечерам бывало особенношумно. Сюда, в центр города, по ночам устремлялись десятки людей, сумевшихсделать огромные деньги за то небольшое время в начале девяностых, когда клич«обогащайтесь» был особенно громко слышим. Миллионы людей разорились, нодесятки и сотни стали баснословно богатыми, приватизируя государственнуюсобственность, получая в собственное управление государственные заводы ифабрики, нефтяное и газовое оборудование. Гигантские деньги, исчисляемыемиллионами и миллиардами долларов, делались на разнице внутренних и внешнихцен, когда размеры взятки государственным чиновникам могли исчислятьсямиллионами долларов, а размеры получаемых прибылей превышали всякоевоображение.

Тогда и стали открываться в центре города рестораны и отели,рассчитанные на самых богатых, самых ловких, самых предприимчивых дельцов,успевших правильно и вовремя понять новые правила игры. «Метрополь», «Савой»,«Балчуг», «Националь», прежде обветшалые и запущенные гостиницы,перестраивались, превращаясь в высококлассные отели, в которых Цены зашкаливализа пределы разумного. Начали открываться рестораны, где посетители швыряли заодин ужин несколько тысяч долларов.

За столиком, стоявшим в углу зала, сидели трое молодыхлюдей. Они излучали ту наглую уверенность в своем превосходстве, с какой обычнов ресторанах вели себя бандиты или переодетые сотрудники милиции. Судя помощным бицепсам, бритым затылкам и презрительным взглядам, они принадлежали кпервой категории людей, так как у милиции давно не было средств на экспериментыподобного рода и походы своих переодетых сотрудников в рестораны такого класса.

— Ты уверен, что он придет? — спросил один, тот, что былпоменьше ростом.

— Уверен, уверен, — упрямо сказал другой, — и что это ты такдергаешься? Обязательно придет, он сам просил нас сюда приехать. Ты непереживай, Колян, он придет обязательно.

Коля обиженно покачал головой:

— Я и не переживаю. Просто неохота вечер терять. Могли быдевочек снять.

— Это правильно, — поддержал третий, — только Слава верноговорит: если он сам назначил, значит, приедет. А если не приедет, поедемразвлекаться.

Этот был выше ростом и имел очень выразительноезапоминающееся лицо с тяжелыми кустистыми бровями и свернутым в сторону носом.Он уже давно смотрел на сидевших в другом конце двух молодых особ и улыбался.

— Кирилл прав, — рассудительно сказал Слава, — чего ты всевремя дергаешься, Коля? Вечно ты торопишься. Помнишь, как в прошлом году из-затвоей торопливости чуть в засаду не попали?

— Вспомни еще кое-что, — огрызнулся Коля, наклоняя голову, —может, расскажешь, как ты в детстве от девочек бегал?

Его собеседник побледнел. Он был гораздо симпатичнее своихнапарников и выглядел менее агрессивно. Рыжеватые волосы, правильные чертылица. Только когда он улыбался, щели между редкими зубами портили его лицо.Теперь, усмехнувшись, он сжал вилку.

— Ты мне не шути. Я тебе пошучу.

— Иди ты. — огрызнулся Коля, — видишь, у меня настроениянет, а ты меня цепляешь.

— Ладно, мужики, — кивнул Кирилл, — подождем еще полчаса иотваливаем.

Не нравится мне в этом бардаке. У нас в любой забегаловке идевочки лучше, и музыка круче.

— А чего ты вообще сюда приперся? — не унимался Слава,которого, очевидно, задели слова Коли о девочках. — Сидел бы в своей дыре ищупал бы своих прыщавых прошмандовок.