Завещание алхимика - Наталья Александрова Страница 7

После долгих уговоров настойчивого официанта дамасогласилась съесть диетический десерт, а Старыгин взял себя в руки и заказалгорячий бутерброд с ветчиной и сыром, чтобы не показаться малознакомой женщинечревоугодником и обжорой.

– Итак, – сказал он, делая над собой усилие, чтобыне глядеть на соседний столик, куда принесли тарелки с лазаньей и тортелини, –я вас слушаю.

– Прежде всего давайте познакомимся. – Онаулыбнулась смущенно. – Ваше имя я знаю, а меня зовут Лидия, Лидия Грин…

– Да, – она порылась в сумочке и протянула емувизитку, – я приехала из Штатов…

Старыгин мельком глянул на карточку – ну да, там напечатанопо-английски, миссис Лидия Грин, что-то там еще и адрес, он успел разобратьтолько Бостон.

Принесли дымящийся бутерброд, но Старыгин вскоре позабыл проеду, потому что история, рассказанная Лидией, откровенно говоря, была малопохожа на правду.

Лидия приехала в Бостон примерно пять лет назад, а до этогожила в Петербурге, где и родилась. Родители ее развелись, когда ей былотринадцать лет, и разъехались по разным городам, ребенка подбросили бабушке сдедушкой. Лидия окончила хорошую школу, поступила в институт…

– В какой? – неожиданно спросил Старыгин.

Она замолчала недоуменно, потом покачала головой немноговиновато.

– Наверно, это неважно, я все равно его незакончила… – неуверенно произнесла она и отхлебнула кофе.

Старыгин уткнулся в свою тарелку, чтобы она не заметила вего глазах явственного недоверия. Он был очень наблюдательным человеком, в егопрофессии без этого трудно достичь успеха. Он мог взглянуть на картину и сразуже определить, что перед ним шедевр – в ужасном состоянии, грязный, едва ли неразваливающийся холст, но все же когда-то его касалась рука мастера. Он могтакже долго и терпеливо исследовать истинный на первый взгляд шедевр иопределить качественную подделку.

В данном случае он понял, что его собеседница если не лжет, томногого недоговаривает. Уж слишком гладко она излагала свою историю, как будтозаучила ее наизусть.

Справедливости ради следует заметить, что не только ДмитрийАлексеевич испытал бы сомнения, любой мало-мальски проницательный человек понялбы, что дело тут темное.

Бутерброд был уже совсем холодный, сыр застыл на немнекрасивой коркой. Старыгин отрезал кусок неудачно, так что ломтик ветчинывыпал прямо на брюки.

Все это начинало уже Дмитрию Алексеевичу надоедать.

– Выслушайте меня до конца! – воскликнула Лидия,Старыгину показалось даже, что в ее голосе присутствуют беспомощные, умоляющиенотки.

Старыгин оставил попытки разделаться с бутербродом ивнимательно посмотрел на свою визави. Хоть он видел ее в первый раз и зналплохо, но все же понял, что женщина очень взволнованна. Дальше выяснилисьудивительные вещи.

Пять с половиной лет назад Лидия попала в автомобильнуюаварию. Повреждения были очень тяжелые, поначалу врачи однозначно дали понятьмужу, что она не выживет.

«Ах, у нас был муж, – подумал Старыгин, – этостановится интересным… И где же он теперь?»

Чтобы не смущать Лидию пристальным взглядом, он уставилсяповерх ее головы на стену, где безутешный Пьеро в белом балахоне пелхорошенькой Коломбине в короткой пышной юбочке о своих неземных чувствах, приэтом смотрел отчего-то не на предмет своей любви, а на бледную печальную луну,косо свисавшую с темного неба. Коломбина опустила глазки и из-под ресницкокетливо посматривала на Арлекина в пестрых лохмотьях, который прятался закустами с самым хитрющим видом.

Лидия продолжала сдавленным голосом. В результате аварии онаполучила многочисленные и очень серьезные повреждения головы, была без сознаниянесколько недель, перенесла множество операций, врачи долго не давалиположительного ответа и, кажется, сами удивились, когда она пришла в себя ираны зажили. Но выяснилось, что она потеряла память. Не совсем, но выборочно.

«Такое разве возможно?» – мысленно спросил Старыгин, новслух ничего не сказал, чтобы не разорвать хрупкие нити доверия, протянувшиесямежду ними.

– Все, что связано с аварией, напрочь ушло из моейпамяти, – призналась Лидия, – да и события до того я помню весьмасмутно. Эти полгода после аварии были очень тяжелыми. Кроме физической слабостиприходилось учиться еще самым простым вещам. Понемногу память вернулась, я имеюв виду обычные вещи, кое-какие знания, но все, что предшествовало аварии, я бысказала несколько лет до нее, покрыто неизвестностью.

– А что говорят врачи? – осторожно поинтересовалсяДмитрий Алексеевич.

Он допускал, конечно, что такое возможно. Но только умом.Это в западных боевиках показывают, как человек впадает в кому и находится вней много лет. А потом очухивается и как ни в чем не бывало идет мстить своимобидчикам. И побеждает их всех – после многолетней-то комы… Или в результатеудара по голове богатенькая дамочка теряет память, и расторопному пройдошистомуплотнику удается без труда убедить ее, что они женаты много лет и имеютчетверых детей.

Дмитрий Алексеевич тщательно скрывал от знакомых, что любитиногда поглядеть по телевизору боевики и комедии в компании кота Василия.

– Ну… врачи говорили, что память вернется… что,возможно, это произойдет не так скоро, как бы хотелось, а возможно, непроизойдет вообще… Они, мол, сделали все, что могли, теперь нужно надеяться наскрытые резервы организма. А пока вести здоровый образ жизни, избегатьстрессов, волнений и психологических травм… В общем, вы меня понимаете…

– Да-да, – рассеянно кивнул Старыгин, представив,как солидный профессор говорит гладкими обтекаемыми фразами, поднимает глаза кпотолку и легонько пожимает плечами.

– И только одна пожилая докторша, которая проводила сомной сеансы в барокамере, высказалась честно, – продолжала Лидия. –Она, дескать, работает уже больше тридцати лет, и за это время, наглядевшись набольных с травмами головы, уверилась совершенно точно: судьбой человеческойуправляет кто-то свыше. Сами посудите: одному подъемным краном чуть неполголовы снесло, или же упал на камни с высоты десяти метров. И ничего –очухался, отлежался, раны зашили – и пошел он себе дальше жить-поживать,женился и детей нарожал. А другой со стула свалился или о дверной косяк головойстукнулся, и готово – инвалид на всю жизнь, разум и речь отшибло, едва можетложку ко рту поднести… Это я ее слова в точности повторяю…

– Да уж, – произнес Дмитрий Алексеевич, чтобы датьпонять собеседнице, что он ее внимательно слушает. Лидия, однако, приняла егослова за выражение некоторого скептицизма и нахмурилась.

– Не смотрите так на меня, я рассказываю все как есть!

– Да что вы… – Старыгин смутился, – я слушаювас, слушаю очень внимательно…

Он повернул голову и оглядел зал. Люди за соседним столикомпоели и ушли, в углу парочка пила кофе. Девушка слизывала с ложечки мороженое исмотрела на своего спутника влюбленными глазами. На один краткий миг ДмитрийАлексеевич позавидовал их молодости и беззаботности. Ему тоже в данный моментхотелось бы спокойно сидеть, отдыхая после трудного рабочего дня, и болтать сосвоей спутницей о пустяках. Вместо этого он слушал какую-то несуразную ималоправдоподобную историю о потерянной памяти.