Шальные деньги - Йенс Лапидус Страница 69

Три дня обзванивал братву. Без мазы.

Поинтересоваться у самого Стивена — рисковать. Телефон прослушивают, если вообще разрешат побазарить. Письма перлюстрируют. Электронной почты на зоне не положено.

Пасся у дома. Ждал у моря погоды: может, произойдет чего.

Глянул на пологую крышу.

Вдруг засмотрелся на лежащий на ней снег.

Осенило: как выйти на Стивена? А что, если пробить, как возят балканский героин? Идеальная тема: сам Хорхе по ней не работал. Стало быть, и риска ни для него, ни для кентов его ни малейшего.

Чилийца переклинило. Желание снять скальп с Радована/Мрадо переросло в идефикс.

Люди дома появлялись редко. То возвращался домой сам Р. А каждый вечер часов в шесть приходила женщина с семилетней девчушкой. Походу, баба Радована дочку ведет. Сама с работы, дочка — из школы. Всегда с охраной. Присматривал за ними мордоворот славянской национальности, верно какая-нибудь шестерка из сербской братвы. Позднее Хорхе установил личность мордоворота: зовут Стефановичем, личный телохранитель и «мясник» семьи Краньич.

Женщина ездила на «саабе»-кабриолет.

Радован — на «Лексусе-СУВ».

Счастливая семейка.

Завидев семилетнюю девочку, Хорхе вдруг вспомнил, как в лесу Мрадо совал ему под нос фотокарточку Паолы. Беспределыцики. А ну как Хорхе им той же монетой отплатит? Сделает маленькой девочке ай-яй-яй? Бред, это не про него. Дитя безвинное ни при чем. Да и подобраться к ребенку крайне сложно.

С дома глаз не спускают. Кто подходит к дому, тут же включается прожектор, путь до двери освещает. Несколько раз Стефанович из дома выходил на порог встречать хозяина, — видимо, установлена какая-то сигнализация, срабатывающая, когда кто-нибудь приближается к дому.

Хорхе уж и не надеялся, что наблюдение за домом даст ему хоть что-нибудь. Голяк.

Четыре дня погодя: новая идея. Еще раз позвонил в Эстерокер. Навел справки о Стивене. Узнал статью. Дату приговора. Адрес суда.

Возблагодарил Швецию за ее то ли транспарентность, то ли транспарантность, за гласность короче. Позвонил в Стокгольмский городской суд. Попросил выслать ему копию приговора по делу Стивена Юнссона. Без вопросов — там даже не поинтересовались, как его звать-величать.

На другой день заглянул в почтовый ящик Фахди: приговор Стокгольмского городского суда.

Хранение и транспортировка наркотиков в особо крупных размерах с целью сбыта. Шесть кило герыча. Прямым ходом из Хорватии, с пылу с жару. Осуждены по делу Стивен Юнссон, Илья Рандич и Дарко Кусович. Стивену и Илье дали шесть лет. Дарко — два. Последний, стало быть, уже откинулся.

Разыскал Дарко легко. Номер мобильного пробил по справочной базе «Эниро 118 118».

Позвонил:

— Алло. Я — Хорхе. Старый корешок Стивена с Эстерокера. Есть у меня кое-какие вопросы, надо бы встретиться.

Дарко ответил с издевкой в голосе:

— Ты чё за хрен с горы?

— Да ты не загоняйся. Говорю тебе, чалился со Стивеном. На соседней шконке. Пересечемся, когда будет время?

Хорхе хитрил. Изображал из себя душку. Травил байки о Стивене. Пытался убедить Дарко, что действительно сидел с ним. Хихикал. Прикидывался слегка тормознутым.

Безотказная уловка.

Наконец Дарко сдался:

— Ладно. Только я с уголовкой завязал. Сейчас устроился в мастерскую, ремонтирую «саабы». Пересечься не проблема, но с одним условием. Чур, ни во что не втягивать меня: мне траблы не вперлись, ясно? Завязал с этой ботвой. А как мы со Стивеном дела делали, расскажу, но только то, что сам захочу. А сверх того — ни слова. Я нынче честный фраер.

«Yeah right, честнее некуда», — усмехнулся про себя Хорхе.

Забились.

Встретились на четвертый день. Ляжку жгли пять хрустящих косариков. На вендетту уходила львиная доля того, что поднимал на службе у Абдулкарима: в один карман влетало, из другого вылетало.

Встретились в кофейне на Кунгсгатан. Маффины с черникой и сто пятьдесят наименований кофе в ассортименте. Место, засиженное стадами педовок и мамашек в декрете. Перечень обсасываемых сабжей: мальчики, подружки, модели колясок.

От уважительного приветствия и заманчивой перспективы поднять три тонны Дарко быстро разговорился. По кафе, заглушая бабье кудахтанье, разнесся могучий бас, поведавший, как четыре года тому назад реальные пацаны мутили крутую тему. Даром что меньжевался по телефону, походу, чувак вообще не парился, что его могут подслушать.

Дарко оказался спецом по балканскому маршруту. Знал каждую козью тропу в Афгане, Турции, Таджикистане и на Балканах. А еще все лазейки на словенских, итальянских и германских кордонах. Как свои пять пальцев знал таможни по всей югославской границе. Какие КПП хуже охраняются. Кому из таможенников можно отстегнуть. Кто дерет втридорога, кто берет по-божески.

Хорхе проникся. Попросил рассказать подробнее о Радоване.

Дарко ни в какую:

— Не, не буду. Проблем не оберешься. А у меня пацан растет, девятый годок пошел.

Чилиец поднажал:

— Да брось. Пособи чуток. Дам две штуки сверху.

— А с чего я тебе должен верить?

— Бля, ты меня чё, за стукача держишь? Да ты Стивену набери да спроси! Как мы с ним на пару в душевой шмалью раскумаривались, покуда я не откинулся. Чтобы я да Стивенова корешка кинул?

Услыхав имя приятеля, Дарко облегченно вздохнул:

— От тебя не отвяжешься. Так и быть, за пять кусков всю правду скажу.

Торг был неуместен. Хорхе согласился:

— По рукам. Пять так пять.

Дарко продолжил. Непосредственно на Радо они со Стивеном работали лишь дважды. Один раз доставили на лесовозе четыре килограмма героина, заныкав товар в кругляке. На улице за эту партию дали бы, самое малое, миллиона полтора. Всю поездку замутили с нуля: наняли водил, пасли водил, заряжали таможню, договорились с другими белградскими бригадами, чтоб не трогали.

В следующий раз везли уже не героин, другой товар. Хуже.

Хорхе оживился. Посыпались вопросы.

Дарко задергался. Глазки забегали. Отставил кофе. Предложил подышать свежим воздухом.

Вышли.

Холодный февральский день. Морозный воздух и синева неба.

Хорхе хохмил. Пытался расположить к себе Дарко. Заливался соловьем:

— Жаль, тебя там не было. Как-то летом Стивену передали в дачке с изюмом пятнадцать семян конопельки. Ну, он и не придумал ничего лучше, как высадить их на тюряжном газоне. А поливать ганджу надо обильно, сам знаешь.

Дарко не перебивал. Хотел отвлечься. Расслабиться.

— А как ее там польешь-то? Запара, короче. Ну, Стивен наглости набрался: взял стакан воды и давай брызгать, а сам притворяется, типа отливает. Вертухай, ясен корень, это дело просек. Подскакивает. Орет типа, ты чё, баклан, вконец охренел ссать на газон? Стивен в отказ. Тогда вертухай, чтоб доказать, что Стивен ссал, становится на колени и ну нюхать газон. Прикинь. Вылитая шавка. А Стивен еще прикололся: вот, говорит, я всегда подозревал, что легавые от собак пошли, — одно сучье племя. Как мы катались!