Исчезающие в темноте - Наталья Тимошенко Страница 68

— Где ты взяла продукты? Меня дома больше недели не было.

Она пожала плечами и улыбнулась, бросив на него быстрый взгляд.

— Яйца остались еще с тех пор, как мы с Лерой пекли пирог. То есть остались не только они, но все остальное пришло в негодность. Я была дико голодна, — она состроила забавную рожицу, — и не могла ждать, пока мы куда-нибудь поедем. Как твоя нога?

Он только отмахнулся, как бы говоря, что все в порядке, и нарочито бодро дошел до барной стойки. Он не стал откладывать разговор о Лере в долгий ящик, хотя портить ленивое утро не хотелось.

— Рит, нам нужно поговорить.

Видимо, его голос прозвучал немного не так, как он хотел, потому что Рита посмотрела на него довольно испуганно. Интересно, что она себе вообразила? Марк не раз замечал, что его слова она истолковывает по-своему.

— В чем дело? — голос тоже немного дрогнул, хотя она и пыталась это скрыть.

— Это касается Леры.

Марк хотел успокоить ее, но, кажется, сделал только хуже. По крайней мере, она даже расплескала чай, который как раз ставила на стол. Тут же схватила полотенце и принялась промакивать лужу, не глядя на него.

— Рит, — позвал он, улыбаясь. И лишь когда она посмотрела на него, продолжил: — Это касается только Леры. Не нас с тобой.

Она неловко улыбнулась в ответ.

— Мне страшно неудобно, — виновато сказала она, садясь напротив него. — Никогда в жизни не приходилось никого обманывать.

— Ты и сейчас никого не обманываешь. — Он вздохнул, понимая, что надо бы начать сначала, иначе она не поймет. — Давай я тебе изложу все свои сомнения, а ты потом скажешь, что я идиот?

Рита заметно расслабилась, хоть еще и не понимала, о чем он.

— Идет.

— Понимаешь, Лера — девочка довольно эгоистичная. Она не любит делиться своими вещами. Возможно, потому что у нее никогда раньше своих не было. И меня она ни с кем делить тоже не любит. Не то чтобы она считала меня вещью… Еще когда она жила в клинике, а я только ложился туда на лечение, она каждый раз подробно расспрашивала меня о том, с кем я за это время общался. Особенно ее интересовали девушки. — Марк усмехнулся. — Конечно, верность ей я не хранил и любить до гроба не обещал, но все же предпочитал не рассказывать, чтобы не травмировать. Но она ревновала меня не только к ним, а вообще к людям, даже к моей семье. Только с ней одной мне должно было быть интересно и по ней одной я должен скучать. И когда нам пришла идея попросить тебя о помощи… — Он осекся, понимая, что на дальнейшее его признание Рита может обидеться, но все же решил договорить. — В общем, Ксения настаивала на том, чтобы я сначала познакомился с тобой, влюбил тебя в себя, а уж потом, когда ты не сможешь мне отказать, попросить тебя о помощи.

Лицо Риты предсказуемо исказилось, и впервые Марку это не приносило удовольствия. Велик был соблазн оправдать себя, чтобы не видеть в ее глазах этого выражения, но он решил говорить правду до конца. Пусть уж знает и с открытыми глазами решает, нужен ли он ей такой.

— Я был против, потому что не хотел терять время. Но больше всех возражала, конечно, Лера, потому что опять же ревновала. Я это все рассказал тебе, чтобы ты понимала, почему меня удивил один наш разговор в больнице.

На одно мгновение Марку показалось, что она знает, о каком разговоре пойдет речь.

— Она вдруг начала говорить о том, что не подходит мне, и всячески намекать на тебя. Если бы она была обычной девушкой, честное слово, я бы уже ждал от нее типичного женского «дело не в тебе». А ты столько для меня сделала, такая хорошая, умная и добрая, — Марк замолчал и внимательно посмотрел на Риту. — Но почему мне кажется, что ты не удивлена?

Она пожала плечами, а потом очень серьезно ответила:

— Потому что у нас с ней был такой же разговор. И мне она говорила то же самое: что она тебе не подходит, где ты, и где она. И что если найдется другая, она возражать не станет.

— Хм… — Марк потер подбородок, повернувшись к окну. — Когда она тебе это говорила?

— Когда мы ехали в Сапсане искать вас.

— То есть вы тогда еще не знали, что случилось?

— Нет.

— Что ж… это только подтверждает мою теорию.

— Какую теорию?

— Погоди, давай по порядку, чтобы не портить эксперимент. Я не хочу заранее навязывать тебе свое мнение, потому что еще никогда в жизни так не хотел ошибаться. Ты есть-то будешь?

Рита на мгновение зависла от такой резкой смены разговора, а затем взяла в руки вилку.

— Но ты все равно рассказывай, — попросила она. — Я пока плохо понимаю, к чему ты клонишь.

— В общем, дальше. Тебе не показалось странным, что этот Никита сначала не выказывал никакого подозрения, активно интересовался твоими сережками, а потом взял — и не приехал? Хотя мы действовали по той же схеме, что и внук Поликарповны.

— Может быть, он что-то заподозрил? Или приехал, но каким-то образом понял, что бабуля в доме не одна?

— Или его кто-то предупредил, что это подстава.

Рита нахмурилась.

— Но кто? Знали об этом только мы с тобой, Лера, бабушка и участковый, но общалась с Никитой вообще только я.

— Зато с Антоном разговаривала одна Лера. И то, что он стер номер телефона Никиты и не знает, как с ним связаться, мы знаем тоже от Леры.

— Ты считаешь, Лера знала его телефон и заранее предупредила? Но зачем, Марк?

Тот пожал плечами.

— Слушай дальше. Когда мы только ехали на дачу, Поликарповна пыталась мне что-то сказать. Она все время говорила о предательстве. Я тогда думал, она упрекает меня в том, что я до сих пор не нашел ее гребень, хотя обещал. Но что если она не упрекала, а предупреждала? Когда же я вернулся с дачи, Ксения накинулась на меня за то, что мы не сказали ей. Между прочим, ей я ничего не сказал именно с подачи Леры. И тогда Ксения предложила поехать к колдуну. Знала об этом снова только Лера. И мы опять получили неудачей по голове в прямом смысле этого слова.

— То есть ты думаешь, что она рассказала о вашей поездке Никите? Зачем?

— Вполне возможно, она допускала мысль, кто колдун может не только упокоить Поликарповну, но и дать нам какие-то наводки на самого Никиту, поэтому предупредила его. Он вывел из строя нас с Ксенией, а затем убил колдуна, чтобы тот уж наверняка ничего никому не сказал. Знаю, звучит как бред. Мне и самому все это кажется бредом. Поэтому я и хочу, чтобы ты сказала, что я параноидальный идиот.

Рита молчала. Если это и бред, то очень правдоподобный. Лера много раз говорила ей о том, что ради Марка пойдет на что угодно, и Рита ни разу в этом не усомнилась. Не сомневалась и теперь. Зная, что предала его, Лера уступила его ей. Оставался только один вопрос: что в ее жизни вдруг стало важнее Марка?