Евгений Кушнарев: под прицелом - Андрей Кокотюха Страница 67

Как это применимо к Евгению Кушнареву, который всегда был самостоятельным человеком, обладал несомненными лидерскими качествами и никому не позволял манипулировать собой? Да очень просто! Сейчас, прокручивая утренний разговор, Олег Сахно вдруг к месту вспомнил один давнишний разговор с Никитой Николаенко. Дело было как раз прошлой зимой, когда вокруг гибели Кушнарева в городе поднялась шумиха и всех, кто имел отношение к правоохранительным органам, эта история так или иначе затронула.

Так вот, именно тогда они попивали с Чекистом коньяк, и Никита обмолвился: мол, у Кушнарева еще в бытность его губернатором не было единой команды. Конечно, с ним работали люди, которым он доверял. Но как только Харьков попал в сферу политических интересов Киева, с одной стороны, и экономических интересов определенных российских кругов – с другой, губернатора стали буквально рвать на части. Сначала он оказался всем нужен. Но потом, когда эти самые «все» поняли, что укротить и прикормить Кушнарева не получится, он стал вдруг всем мешать. Конечно, атмосфера вокруг него была нездоровой, и часть тех, кто называл себя «его командой», начали играть каждый свою игру. Губернатор чувствовал это. Только других соратников, как когда-то Сталин сказал Горькому о советских писателях, у него не было.

Отсюда – первые проявления неуверенности. Ему нужно было опираться не только на собственные силы, но и еще на кого-то. Теперь, вспоминая вроде бы ничего не значащий разговор полуторагодичной давности, опер наложил те обстоятельства на информацию, полученную сегодня. И пришел к выводу: Колдун тогда появился как нельзя вовремя. Со своими теориями о фатуме, со своими способностями к внушению, со своим умением поворачивать жизненные обстоятельства против конкретного человека он оказался нужным тем силам и тем людям, которых Колдун отказался назвать.

– Я лучше, уважаемый Олег, скажу вам, кто пытается развалить бизнес Синявского, и все равно уеду из города. После нашей с вами слишком откровенной беседы это, согласитесь, не лишний шаг, – сказал он. – А Кушнаревым перестаньте интересоваться. Не вашего ума это дело, да и не моего, если честно. Вам тех людей все равно не достать, а ведь начнете – меня сразу просчитают. Мой Черный Человек за мной еще не пришел.

Итак, никакой мистики. Ничего сверхъестественного. Вокруг Евгения Кушнарева однажды сложилась нездоровая атмосфера, и этим не преминули воспользоваться. Результат налицо.

И обо всем лучше забыть…

Спрятав диктофон в карман, Сахно включил оба телефона. Позвонил Альбине Синявской.

– Могу вас обрадовать. Черного Человека рядом с вашим мужем больше не будет.

– Кого-кого, простите?

– Это я так, к слову. Стихов начитался.

– Вы читаете стихи?

– Представьте себе. Есенина. Сергея, как его там… Ладно, лирика. Нам нужно встретиться на нейтральной территории и закрыть наш вопрос. Понимаете, о чем я?

– Да, конечно. Вы мне дадите отчет? Ну, чтобы я знала, что и как…

– Только устно, госпожа Синявская… Альбина… Думаю, это вы тоже понимаете.

– Ладно. Где и когда?

Альбине он, разумеется, не рассказал всего.

Назвал имя их злого гения. Назвал имена тех, кто пытается опустить бизнес Синявского ниже плинтуса. Объяснил, как он вычислил мерзавцев и что предпринял. В случае чего обещал снова подключиться, хотя посоветовал не нанимать киллеров, чтобы свести счеты с нехорошими людьми.

В общем, Олег сказал ей многое, но не все. Например, умолчал о прогнозах Колдуна, неутешительных для бизнеса Синявского. Ничего не сказал об обреченности самого Синявского. Правда, намекнул: если банкир станет сам предпринимать какие-то неразумные шаги, он ничем помочь себе уже не сможет. Альбина эту часть разговора прослушала краем уха, сунула оперу конверт с обещанной второй частью гонорара и, попрощавшись, удалилась.

Только теперь опер понял, что оказался в глуповатом положении. При нем – конверт с долларами, который даже капитан милиции не рискнет оставить в машине. А куда-то его девать нужно: рабочий день еще не закончен, могут выдернуть к начальству, и вообще – каждый раз трудно сказать, когда сотрудник уголовного розыска вернется домой. Получается, надо брать конверт с собой и оставлять в сейфе, не завозить же его сейчас домой…

В конце концов Олег махнул рукой. События сегодняшнего утра дали понять: есть проблемы более серьезные и глобальные, чем вопрос, куда девать конверт с долларами. Сложив его вдвое, благо пачка была не такой уж и пухлой, Сахно сунул деньги в барсетку. Доехав до управления, прихватил барсетку с собой.

Поднявшись на второй этаж и направившись по коридору к своему кабинету, он мимоходом отметил: странно, в коридоре никого. Нельзя сказать, чтобы жизнь в это время здесь била ключом, но периодически опера ходили из кабинета в кабинет, перед дверями частенько ожидали вызванные свидетели, в общем, районное управление внутренних дел жило в том же ритме и режиме, что и большинство обычных государственных учреждений.

Сейчас здесь повисла какая-то странная, Сахно даже сказал бы – искусственная, чуть ли не мертвая тишина.

Пожав плечами, Олег отпер дверь кабинета, вошел, прикрыл ее за собой. Потом, подумав, заперся изнутри. Бросил барсетку на стол, вытер тыльной стороной ладони вспотевший лоб. Чем ближе к вечеру, тем сильнее донимала жара…

В дверь постучали. Уверенно, решительно, как стучат важные люди, знающие, что внутри кто-то есть. Сахно мгновенно оказался возле сейфа, на раз-два отпер его, на три-четыре швырнул внутрь барсетку, на пять-шесть повернул ключ в замке. За это время стук повторялся дважды. Когда постучали в третий раз, Олег уже открывал кабинет.

Вошедший заставил его невольно попятиться назад. Майор Симаков, управление собственной безопасности. От его визита никто никогда ничего хорошего не ждал. Его, как и все его управление, не любили. Потому минимум половина претензий, которые Симаков предъявлял сотрудникам милиции, снималась достаточно быстро. Сахно уже несколько раз имел удовольствие общаться с Симаковым, и всякий раз это заканчивалось толстой стопкой рапортов и объяснительных, на которые майор реагировал многозначительным: «Ну-ну, ладно, идите, работайте».

Вслед за Симаковым вошли еще двое, его подчиненные. Все борцы за чистоту милицейских рядов редко надевали форму, только типы вроде майора Симакова носили ее постоянно. Олегу даже казалось, что майор спит в ней.

– Капитан Сахно? – задал Симаков дежурный вопрос.

– Сами знаете, товарищ майор.

– Отвечайте на вопрос!

– Так точно. Капитан Сахно, Олег Николаевич.

– Вот постановление, – из папки, которую он сжимал в руке, Симаков вытащил лист бумаги. – Ознакомьтесь. В вашем кабинете будет проведен обыск.

– На каком основании, товарищ майор?

– Вряд ли, капитан, я должен именно сейчас вам это объяснять. Вы имеете что-либо для добровольной выдачи?