Ледяное сердце Северины - Мария Воронова Страница 67

Виктор долго уговаривал ее не расходиться, мол, они были вместе всю жизнь, вместе надо доживать и остаток. В его словах был, конечно, резон, но Александра вдруг поняла, что не хочет доживать. Пусть молодость позади, но она хочет жить, наслаждаясь каждой минутой, и неважно, сколько ей осталось, двадцать лет или один день.

Стрельников – хороший и порядочный человек, она была почти идеальной женой, но странным образом их семейная жизнь оказалась сплошной чередой вранья и предательства, и ничего не оставалось другого, как прекратить эти отношения. Отпустить Виктора было непросто, но она справилась, и теперь, когда все позади, вспоминается все хорошее и радостное, что случилось за годы брака.

Они встречались перед ее отъездом, Стрельников передал для дочери какой-то особый чай, и очень мило пообщались. Вообще, их общение всегда протекало мирно и позитивно, они не скандалили, пока были мужем и женой, не скандалили в процессе расставания, и уж тем более никакого смысла не было делать это теперь.

Он женился на своей старой возлюбленной (на одной из старых любовниц, ехидно уточнила Александра), кажется, той самой, которая не побоялась родить ему ребенка.

Выглядел бывший муж не таким ухоженным, как при ней, но вполне счастливым. На миг в ее душе всколыхнулось какое-то мутное чувство, то ли ревность, то ли грусть, но быстро улеглось.

Александра налила себе еще воды. Когда она прилетит и подключится к интернету, сразу придет послание от Мешкова. Он любит ей писать, иногда набирает трогательные сообщения, когда они сидят в одной комнате.

С ним не надо притворяться и угадывать, какой он хочет ее видеть, не надо заслуживать его любовь – можно просто быть собой.

Странно, что только прожив половину жизни, она поняла, что такое быть самой собой, и сейчас чувствовала себя менее одинокой, чем все предыдущие годы брака.

Инга вызвала начальницу отдела кадров, и, пока ждала ее, приготовила чай, зная, что женщины ценят такие маленькие знаки внимания. Назначение ректором сначала шокировало ее, затем испугало, а потом она поняла, что руководить целым учреждением немногим труднее, чем подразделением, а может быть, в чем-то и проще.

Сначала она хотела отказаться от должности, опасаясь, что это расстроит Виктора, но он принял новость с неожиданным энтузиазмом и оказал ей такую поддержку, о которой Инга и мечтать не могла. «Угораздило меня полюбить гениальную женщину, так что теперь делать», – говорил он.

Конечно, в хозяйстве от него помощи по-прежнему не было, но Виктор много занимался с сыном. Наверстывая упущенное, он забирал Грегори из школы и с тренировок, гулял с ним, и потихоньку настороженность ребенка сменилась привязанностью. Инга не была идеалисткой и понимала, что после десятилетнего отсутствия отец не может в одночасье завоевать любовь ребенка, но по крайней мере они двигались в правильном направлении.

Кадровичка, холеная дама средних лет, устроилась у стола и с улыбкой приняла чашку из рук нового ректора.

– Пожалуйста, сахар, печенье, – Инга гостеприимно повела рукой и села напротив, – давайте, наверное, сразу о делах?

– Давайте.

– Хоть ужасы сталинизма давно позади, но постулат «кадры решают все», я считаю вполне справедливым. Вы согласны?

– Безусловно.

– И если мы хотим, чтобы наше учреждение по-прежнему считалось ведущим в стране и авторитетным в мире, то мы в первую очередь должны позаботиться о людях, чтобы у нас трудились настоящие, думающие специалисты, а не абы кто. Должна быть команда единомышленников, и предыдущему руководству удалось ее создать, наша задача – сохранить дух учреждения и привлекать молодые, перспективные кадры. Но надо понимать, что эти два качества не всегда сочетаются. Например, врач приемного отделения хочет перевестись на вакантное место ассистента кафедры терапии.

– Да, есть такое дело.

– У этой девушки, к сожалению, недостаточно публикаций и научных работ, она никак не была задействована в учебном процессе. Обязанности ассистента кафедры значительно отличаются он обязанностей дежурного врача, и человек нам никак не показал, что способен с ними справляться. Как ассистент – это будет балласт, а в качестве дежуранта Полина Андреевна проявила себя вполне удовлетворительно. Поэтому пусть остается на этой должности, пока не докажет, что у нее действительно есть научный потенциал. Никто же не запрещал ей вести исследовательскую работу.

– Хорошо, Инга Валерьевна, – кадровичка сделала пометку в блокноте, – вы хотите предложить свою кандидатуру?

– Нет. Поговорите с заведующим кафедрой, у него наверняка найдется на примете какой-нибудь талантливый клинический ординатор или интерн. В конце концов, одну ассистентскую ставку можно придержать. – Инга сделала маленький глоток и после паузы продолжила: – Дальше. Скоро истекает пятилетний контракт у профессора Волчеткина. Думаю, продлевать его мы не будем. Пять лет он заведовал кафедрой и сделал значительно меньше, чем можно было ожидать от молодого энергичного мужчины. Ни ярких научных достижений, ни новых методик – ничего. Несколько добротных, но серых диссертаций, такие же статьи… Это не уровень ведущего учреждения. У меня есть очень интересная кандидатура, вот, я распечатала для вас резюме. Доктор в простой периферийной больничке разработал и внедрил методику, так что к нему едут со всей страны. Свяжитесь с ним. И с Волчеткиным, пожалуйста, поговорите, подготовьте его к тому, что он займет должность второго профессора.

Они допили чай, и после короткой светской беседы кадровичка ушла.

Инга подошла к окну и улыбнулась. Как знать, что будет дальше? Удастся ли ей удержаться на должности ректора после рождения второго ребенка? Виктор был несказанно рад, узнав о ее беременности, обещал полное содействие, так что месяца через три после родов она сможет вернуться к работе.

Но управленческая работа – это такое дело, что, раз выпустив вожжи из рук, ты не имеешь никакой гарантии, что сможешь взяться за них снова. Очень может быть, она тоже с треском слетит с поста, и должность ректора приобретет репутацию проклятой, на которой люди долго не задерживаются.

Все может случиться, будущее никому не дано знать. «Вот и Руслан с Полиной не знали, когда предавали и унижали меня», – подумала Инга, чувствуя, как губы невольно складываются в непривычную для нее высокомерную и презрительную усмешку.