Не родись красивой, или Точка опоры - Карина Тихонова Страница 67

– Страшно? – спросил Саша, уловив сделанное мной движение.

– Страшно, – призналась я. – Очень страшно.

– Жаль, – ответил Саша. Его лицо было непроницаемым. – А я хотел предложить вам совместный проект.

Я встрепенулась.

– Совместный проект? – переспросила я жадно. – Какой?

– Милиция вряд ли затеет пересмотр того дела об ограблении, – сказал Саша, усаживаясь напротив меня в кресло. – Просто добавит Стефана в соучастники. У того парня, у Авдеева, родных не осталось. У убитой девочки родители живы, только они так сдали после смерти дочери, что физически не способны настаивать на доследовании. Получается, что два невинно убитых человека так и останутся не только невинно убитыми, но еще и преступниками в глазах всех своих знакомых. Мне кажется, это несправедливо.

Он посмотрел на меня и вкрадчиво спросил:

– А вы как думаете, прекрасная Анна?

– Так же, как и вы, – ответила я твердо, не обращая внимания на его вкрадчивый, будто несерьезный тон.

– Ну, так что? Присоединитесь ко мне?

– Почему я? – спросила я.

Саша возвел глаза к потолку.

– По многим причинам. Во-первых, вы – человек проницательный. Разоблачили Толика за одну минуту…

– Ничего подобного! Я только удивилась, что он читает…

– Да-да! – перебил меня Саша. – Помню. Вот я и говорю: вы человек проницательный. Элла полтора года ездила с ним в одной машине и не соизволила обратить внимание на библиотечный список Толика. Значит, это раз. Во-вторых…

Он помедлил. Почему у меня все время такое чувство, что он со мной играет, как сытый кот с мышью?

– В-вторых, вы человек с массой свободного времени. Деньги у вас есть, зарабатывать на жизнь вам не нужно…

– А вам? – спросила я.

– А мне это расследование оплачивают, – признался Саша заговорщическим тоном.

– Кто?

Он приложил палец к губам.

– Потом скажу, – пообещал он.

Я пожала плечами.

– Странно все это. Кто может быть заинтересован в расследовании, кроме родственников? У этого парня родственников, как вы говорите, не осталось… У девочки родители физически неспособны… Кому это понадобилось?

– Все расскажу, – пообещал Саша. – Только позже. Ну, что?

– Вы меня заинтриговали, – ответила я.

И это была чистая правда.

– Я согласна.

– Отлично!

Саша откинулся на спинку кресла и сунул руки в карманы.

– Тогда для начала давайте сверимся с имеющимися у нас фактами.

– Давайте, – согласилась я неуверенно.

– У Стефана было твердое алиби. Он вышел из дома Эллы в девять. Это подтверждает несколько незаинтересованных человек. Так?

– Так.

– Косвенным подтверждением его непричастности стал звонок по мобильнику бухгалтера домой к продавщице. Кстати, девушку звали Ольгой. Авдеев позвонил ей в начале восьмого. Время звонка зафиксировано в распечатке оператора связи. Сразу после этого Ольга собралась и ушла из дома в магазин. Родители говорили, что она была чем-то расстроена. Но чем именно, она им не сказала. А в начале девятого ее убили. В это время Стефан предположительно находился у Эллы. Так?

– Так.

– Что же получается?

Саша встал с кресла и прошелся по комнате. Остановился у окна, спиной ко мне, и монотонно заговорил:

– Получается, что у нас есть два варианта.

– Как два? – удивилась я.

– Два, – подтвердил Саша. – Вариант первый: Стефан участвует в ограблении, но его участие минимально. Он отдает бухгалтеру деньги за то, что он выступает в роли грабителя. В прямом смысле слова: Авдеев не прятал лицо, когда стал опустошать витрины. Хотя прекрасно знал, что в зале включена видеокамера. Выходит, об этом они со Стефаном договорились заранее. Авдеев забирает драгоценности, убивает продавщицу и уезжает на своей машине. Где-то по дороге к аэропорту они со Стефаном встречаются. Авдеев отдает ему украшения и пистолет. Получает свой гонорар и скрывается. Так?

– Нет, – ответила я твердо.

– Почему?

– Потому что была убита девушка.

– Вот!

Саша повернулся лицом ко мне и поднял вверх указательный палец.

– Вот и я о том же думаю. Девушка сюда вообще не вписывается. Ни с какой стороны. Как соучастница, я имею в виду. Зачем она понадобилась? Ключи от витрины были у Авдеева, вызывать продавщицу из дома совершенно незачем. Но ее вызвали. Зачем?

– А если ее вызвал не он? – поделилась я с Сашей плодами своих размышлений.

– Умница, – похвалил Саша. – И я так подумал. Мобильника, конечно, не нашли, но не нашли и самого Авдеева. Девушка убита, и кто ей звонил на самом деле, мог рассказать только один человек.

– Стефан?

– Он, – уверенно подтвердил Саша. – Я думаю, что он забрал телефон у Авдеева еще днем, перед тем, как поехать к Элле. Придумал какую-нибудь отговорку, вроде того, что ему должны звонить, а он телефон дома забыл… Попросил мобильник у бухгалтера. На время. Тот и отдал.

– Да, – сказала я тихонько. – Я тоже так думаю.

– Значит, так, – продолжал Саша, расхаживая по комнате. – Он взял телефон, и поехал на свидание. В начале восьмого позвонил девушке и велел ей срочно ехать в магазин. Сказал что-то неприятное: недостача или что-то в этом роде. Девушка расстроилась, но родителей заранее огорчать не стала: решила, что все разъяснится. Собралась и поехала в магазин. И Стефан поехал туда же. От квартиры Волоховых до «Лонжина» пять минут езды.

– На чем он ехал? – спросила я. – Его машину в тот день никто не видел.

– А что, не ясно? – удивился Саша. – Он взял машину Авдеева! И поставил ее за домом. Там, где черный ход. Кстати, ты догадалась, как он вышел?

– Да, – ответила я сразу. – Он открыл окно на втором этаже и выбрался на козырек подъезда со стороны черного хода. А оттуда по опорной балке съехал вниз. И перебрался через забор.

– Умница, – снова похвалил меня Саша. – Я уверен, что именно так он и вышел. Поэтому консьержка и охранники не видели его раннего ухода.

– А Элла? – спросила я. – Она с пеной у рта клянется, что Стефан перед уходом спросил, который час! Она посмотрела на часы, и ответила, что уже без пяти девять.

– Ну, зачем Стефан спросил ее о времени, думаю, и так понятно, – сказал Саша.

Я кивнула.

– Алиби зафиксировал.

– Да. А на самом деле было начало восьмого. Он просто перевел часы. Темнело в это время года рано, так что поймать его на вранье было невозможно.