Чисто альпийское убийство - Йорг Маурер Страница 66

Из соседней комнаты раздался шелест, как будто бы там снимали оберточную бумагу с большого-пребольшого подарка. Затем в гостиную вернулся Паули. Увидев его, Мария испугалась до полусмерти, она просто окаменела, вжавшись в краешек дивана. «Только не подавать виду, — внушала себе психолог. — Будь спокойна, совершенно спокойна, веди себя так, словно ничего не происходит. Словно такие вещи случаются каждый день…» Паули Шмидингер стоял в дверном проеме, держа наперевес автомат Калашникова — в точности как Сильвестр Сталлоне из «Рэмбо-2». Через несколько мгновений подросток опустил сдержанно поблескивающее оружие и осторожно положил его на обеденный стол.

Мальчишка сел на диван и рассказал свою историю. Немногословно, без отступлений. Можно сказать, сделал краткий доклад на тему «Мои самые веселые выходные». С подзаголовком «Как я одурачил родителей».

— Они раздумывали, не отправить ли меня на следующий учебный год в школу Монтессори. Это бурно обсуждалось в семье, и дядя Густль, брат моего отца, тоже участвовал в дискуссиях. Дядя был категорически против, и они с папой то и дело спорили по этому поводу. На мой день рождения — мне исполнялось двенадцать — дядюшка прислал в подарок огромный пакет, и когда я открыл его, то весь праздник чуть не пошел насмарку, потому что внутри лежал набор комплектующих для сборки вот такого грозного оружия, русского «AK-сорок семь», калибра семь и шестьдесят две сотые миллиметра.

Паули махнул рукой в сторону лежавшего на столе автомата.

— Наверное, дядя хотел всего лишь поприкалываться, я так ржал, но мои родители абсолютно не поняли юмора. «Я ему покажу, этому Густлю!» — заголосила мать, а потом набросилась на меня с криками, требуя, чтобы я свалил все детали в пакет для пластмассовых отходов и отнес его на мусорку. «Немедленно, сейчас же!» — орала мать. Никогда она не общалась со мной в таком тоне…

— Автомат Калашникова — и в пластмассовые отходы?.. — изумилась Мария.

— Слушайте, неужели вы все еще ничего не поняли? — фыркнул Паули. — Этот автомат — из пластика, но выглядит точь-в-точь как настоящий! Так называемый муляж оружия, который, между прочим, можно купить в любом магазине игрушек! Именно поэтому я никак не мог взять в толк, отчего мои предки вдруг забились в конвульсиях.

— Значит, ты никого не послушал и не избавился от этой штуковины?

— Нет, послушал. Я вовсе не хотел, чтобы мой день рождения протух окончательно. Желтый пакет с разобранным автоматом целую неделю стоял у въезда в гараж. Однажды к нам опять заглянул дядя Густль. «Ну как, весело отпраздновали день рождения, рохли вы этакие?» — поинтересовался он у родителей, и после этого они разругались вдрызг. Даже перестали общаться. Пакет простоял у гаража вплоть до позапрошлого воскресенья. В ту ночь я очень плохо спал — из-за фёна, ну, вы понимаете. Встал с постели и прокрался вниз. Ради прикола собрал «Калашникова»… Суперская вещь, вы только потрогайте, убедитесь сами!

— Да не хочу я его трогать.

— Так вот… я немного поиграл в гараже, целясь во все углы, но скоро мне это надоело. Тогда я спрятал дядин подарочек на чердаке.

— Дешевая подделка… — пробормотала Мария.

— Так-то оно так, — отозвался Паули, — но тем не менее очень качественная! Вот вы, например, как только увидели эту штуковину, так сразу же покрылись потом от страха! Прикоснитесь же к автомату, тогда сразу перестанете бояться.

Мария нерешительно взяла оружие в руки. Ишь ты, довольно тяжелое.

— Несколько металлических вставок имитируют оригинальный вес, — пояснил Паули, увидев ее озадаченное лицо.

— Значит, тем воскресным вечером, когда был первый концерт, ты снова побывал на чердаке? — продолжала допытываться Мария. — И немножко поиграл там в стрелялки?

— Да… О’кей, не спорю. Побывал.

— И что дальше?

— Дальше я вытащил автомат из тайника, забрался в зазор между полом и потолком и немножко поползал там по-пластунски.

— Ты, конечно, прекрасно знал, что под тобой всего лишь декоративная отделка?

— Да, но если держаться поближе к несущим перекрытиям, то ничего не случится. Я включил в айподе саундтрек к фильму «Лодка», затем стал искать в потолке щели и целиться через них в зрительный зал, в тех, кто стоял там у стены. Примерно в середине потолка один кусок обшивки отошел особенно заметно, ну, я возьми и просунь туда дуло автомата посильнее. Зал был полон, концерт, похоже, уже начался, но я ничего не слышал, поскольку был в наушниках, а там как раз звучала музыка к тому эпизоду, когда подводная лодка выходит из порта Ла-Рошели, такая драматичная композиция Клауса Долдингера. Кстати, он тоже как-то давал концерт в нашем курзале, я слушал его с чердака. «Лодка», ведь вы же помните, да? И тут какой-то мужчина стал протискиваться в середину полного ряда, а я держал его на прицеле, водил дулом «Калашникова» ему вслед… При этом я воображал… честно говоря, уже не помню, что я там себе воображал. Попробую вспомнить… «Эге, — думаю, — ведь я знаю этого типа, это мой тренер по сноуборду. Какого же черта он приперся на этот концерт, интересный лишь полумертвым зомби!» Но скоро мне все надоело, и я уже решил, что пора сматываться, как вдруг надо мной промелькнула чья-то тень, а потом декоративная панелька рядом как затрещит! Как отскочит! Я перепугался до смерти, только в голове промелькнуло: все, сейчас провалюсь, и крышка. И даже не сразу понял, что кто-то упал рядом со мной, но когда увидел кровищу на кромке доски и чей-то оторванный нос, то постепенно до меня дошло… Видимо, какой-то человек провалился сквозь все эти доски в нескольких сантиметрах от меня.

— А ты видел в щель, что началось внизу?

— Не-a. Отогнувшаяся пластинка снова спружинила назад. Однако там, внизу, поднялся дикий шум, я все слышал, потому что к тому моменту уже выключил айпод. А потом я свалил сюда, к себе домой. Я думал-думал над тем, в чем же дело, но так ничего и не понял. И стал внушать себе, что не виноват в случившемся. И лишь после того как отец рассказал мне кое-какие детали, я сопоставил события и сделал определенные выводы…

— Какие же, например?

— Такие. Либшер хотел лишний раз опозорить моего отца. Этому господину вот-вот грозило увольнение, и вдруг он, видите ли, замечает снизу мой автомат. Судя по всему, он взбежал наверх, чтобы вытащить меня из этой норы за шкирку. Зачем? Думаю, чтобы лишний раз покрасоваться, показать, какой он ценный и незаменимый работник. Или чтобы заявить во всеуслышание: смотрите, от этих Шмидингеров одни только убытки! Ну, или что-то в этом роде, точно не знаю.

— Либшер говорил тебе что-нибудь до того момента, как с ним случилось несчастье?

— Понятия не имею. Во всяком случае, я ничего не слышал: все перекрывала музыка из наушников. Я врубил плейер очень громко.

— И ты не нашел в себе смелости признаться нам во всем сразу же после происшествия?

— Не нашел. Честно говоря, струсил.

— А ты не побоишься пойти со мной в больницу и рассказать эту историю еще раз? Теперь уже самому настоящему, взаправдашнему комиссару? — с легким самодовольством в голосе спросила психолог Шмальфус.