Кто стоит за дверью - Тиана Веснина Страница 66

— Как-то немного таинственно, — проговорил Жилёнис.

— Угу, — согласилась она. — Сначала таинственно, зато потом интересно. Хотя все, конечно, зависит от результата. Но до него далеко.

Они выехали за пределы Москвы.

— Я хочу навестить дачу родителей, — сказала Лора. — Сто лет там не была. Заодно и с вами поговорим.

Через полтора часа они въехали в сосновую аллею. Жилёнис, глядя на солидные дачи, прикинул, что родители Лоры когда-то занимали солидное положение.

Она открыла калитку, вошла, глубоко вздохнула, постояла несколько секунд, глядя на дом, и только потом пригласила войти Ольгерда.

— Вот дача моих родителей, — сказала она и добавила: — Они погибли в автокатастрофе.

Несмотря на то что на даче никто не жил, дорожки и большая площадка перед домом были очищены от снега.

— Проходите, — пригласила Лора своего гостя в дом. — Сейчас включу отопление. А до этого немного померзнем. Впрочем, вам налью виски, или вы предпочитаете что-нибудь другое?

— Желательно коньяк.

— Нет проблем, — продолжая время от времени вздыхать, видимо, под наплывом воспоминаний, она открыла бар. — Прошу, — протянула Жилёнису широкий бокал с коньяком. — Сейчас… сейчас будет тепло, — находясь в плену своих мыслей, говорила она. — А себе сварю кофе. Может, и вам? — обернулась она к нему.

— С удовольствием.

Пока Лора варила кофе по какому-то ей одной ведомому рецепту, в гостиной потеплело. Жилёнис снял плащ на меховой подкладке и повесил его в прихожей.

— Садитесь, — Лора поставила поднос с кофе на маленький стол между диваном и креслом. Сделала осторожный глоток, зажмурилась от удовольствия и, сняв куртку, накинула ее себе на плечи.

— Ну что? Можно приступать к делу. Теперь мне приятно смотреть на вас, — между прочим, заметила Ильховская. — Итак, — после небольшой паузы начала она: — Как вы поняли, у меня никого нет. Ни родителей, ни детей, ни мужа. Я дважды вдова. А капитал большой. Невольно задумаешься, что будет с ним после меня, — в ожидании его реакции она устремила на него испытующий взгляд.

Жилёнис усмехнулся:

— С одной стороны, вы правы, а с другой — не все ли равно?

— Я долго думала над этим вопросом, и вышло, что нет. У меня есть друзья. Я имею в виду не приятелей, которые обожают тебя, когда ты с ними, и злословят, когда тебя нет. А настоящие друзья.

В глазах Ольгерда появилось любопытство.

— Простите, а сколько их?

— Шесть человек.

— Такого не бывает! — напряженность его исчезла, он уже видел в Ильховской только клиентку, а не богатую даму, от удачно выполненного дела которой могла зависеть его дальнейшая карьера. Он откинулся на спинку кресла. — Опыт работы у меня пять лет. Плюс студенческая практика и плюс жизненный опыт. Друзья… — протянул он, — одно из самых неопределенных понятий. На первый взгляд вроде совершенно ясное и, кажется, даже не требующее объяснений. Друг — этим сказано все. Но если немного вдуматься, то антоним этого понятия — враг, гораздо определеннее. Вы совершенно точно знаете, что ожидать от врага. Его действия могут быть различными, но с одной и той же целью — навредить вам. И он этого не скрывает. Ваш враг и в глаза и за глаза говорит о вас одно и то же. Вы не поворачиваетесь беспечно к нему спиной. Вы начеку. А друг? Что вы можете ожидать от него? Ведь были случаи, когда вы с абсолютной уверенностью заявляли, что мой друг N никогда не подведет меня. Что в какой бы ситуации я ни оказалась, он будет на моей стороне. И каково было ваше изумление, когда друг N неожиданно занимал, в лучшем случае, нейтральную позицию, а в худшем, — переходил в стан врага. Ведь было такое?

Лора, высоко задрав подбородок, смотрела куда-то в сторону. Жилёнис ждал ответа.

— Было.

— Так как же вы можете утверждать, что у вас есть шестеро друзей?

— Потому что своими действиями они неоднократно подтверждали, что могут называться так. У меня была возможность в этом удостовериться.

— Сколько раз?

— Что значит, сколько?

— Ну каждый из этих шестерых сколько раз дал вам возможность убедиться в его порядочности по отношению к вам?

— Я специально не считала.

— А вот если бы вы потрудились сосчитать и самое главное выяснить, почему они поступили так, а не иначе в определенной ситуации, то, вы скорее всего нашли бы скрытую, на первый взгляд, для вас причину. Каждому из них, несомненно, было выгодно поддержать вас. В другом случае вы бы увидели их настоящие лица.

Лора поднялась, подошла к окну и стала смотреть, как падает снег.

— Признаюсь, это меня беспокоит.

— Я догадался.

— Человеку свойственно кому-то доверять. И даже не просто доверять, а верить безоглядно. Иначе он один на один с жизнью и сотнями других людей. А один в поле не воин.

— Совершенно верно. Вот поэтому люди объединяются по интересам. Сделали дело, получили свой интерес и разбежались. Потому что потом у всех интересы будут разные. Это как в кинематографе: сняли фильм, если все удалось, получили приз и разбежались. А идти по жизни долго и с удовольствием можно с приятелями. Если повезет, если не столкнутся ваши интересы, до конца дней будете в отличных отношениях.

— А отчего с друзьями вот так же нельзя?

— А оттого, что они слишком много знают о вас. Вы их выбрали в друзья и не стесняетесь их. Наоборот, несетесь к ним со своими проблемами. С приятелем как? «Как дела?» — «Все о’кей!» А с другом: «Слушай, приезжай, у меня то-то и то-то…»

— Вас послушать, так друг оказывается опаснее врага.

— К сожалению.

— Но ведь так нельзя жить. И знаете, с вами практически никто не согласится. Каждый будет защищать своих друзей.

— Еще бы! Человечество с большим трудом освобождается от иллюзий. Но и живо оно в основном именно только благодаря им.

Лора, уловив интересную мысль, чуть вскинула брови и проговорила:

— Ну да, повсюду иллюзии. Я вас принудила изменить стиль одежды, и это тоже иллюзия. Ведь вы остались тем же самым адвокатом из вонючей конторы. Но я вас теперь воспринимаю как респектабельного мужчину.

— Это не иллюзия, это метаморфоза, — подавив подкатившую к горлу обиду, лишь немного побледнев, ответил Жилёнис.

— Предположим. Но не об этом речь. Короче, я составила завещание в пользу моих друзей. Я не собираюсь умирать, но все может случиться.

— Они об этом знают?

— Нет.

— Хорошо. Иначе я не дал бы за вашу жизнь и рубля.

— Как вы такое можете думать?! Вы не адвокат, а монстр! По-вашему, они меня тотчас бы убили, — произнесла Лора в крайней степени раздражения.