Тот, кто знает. Том 1. Опасные вопросы - Александра Маринина Страница 66

- Нет, дорогая, не буду.

- Почему?

- Потому что это не мои идеи, не мои слова, не моичувства. Это не я придумала. Я не могу работать с материалом, который идет неиз моей головы и не из моего сердца. Ты понимаешь? Я могу писать толькоавторский сценарий, а не экранизацию.

- Ты дура! - внезапно взорвалась Люся. - Тынепроходимая дура! Тебе в руки дают такой материал, причем дают бесплатно,просто так, дарят! Неужели ты настолько тупа и бездарна, что не можешь изтакого богатейшего материала сделать приличный сценарий? Ты никогда не напишешьсама ничего толкового, неужели ты до сих пор этого не поняла? У тебя нет и небудет никогда собственных мыслей и чувств, из которых можно сделать хорошеекино, так пользуйся хотя бы тем, что создают другие!

Наташа долго готовилась к этому разговору, и после вчерашнихобъяснений Вадима о совмещении несовместимых целей придумала, как и что скажетсестре. Она решила, что не будет давать никаких оценок Люсиным романам, апросто сошлется на то, что не может делать экранизацию, потому что не всостоянии правильно понять и донести до зрителя те мысли, которые не она самапродумала и прочувствовала. И Люсе не обидно, и сама Наташа при такойпостановке вопроса не выглядит человеком, не способным понять высокоетворчество. Теперь же вся ее разумная и приправленная добротой и деликатностьюстратегия полетела в тартарары. Она больше не может это слушать, она больше нехочет терпеть Люсино безмерное самомнение, она больше не считает возможнымделать вид, что все нормально. Всему есть предел, и сестринской любви тоже.

- Не смей называть меня дурой, - ровным голосомответила Наташа, вполне владея собой и с удивлением ощущая неизвестно откудавзявшееся хладнокровие. - И не смей называть меня тупой и бездарной. Тебе никтоне давал права оценивать мои способности. Именно поэтому я не оцениваю качествотвоих произведений. Но если ты считаешь, что один человек вправе оцениватьдругого, то я скажу тебе все, что думаю о твоих графоманских писульках. Таккак, Люсенька? У тебя два варианта: либо ты берешь свои слова назад и извиняешьсяпередо мной, здесь же и сейчас же, либо ты услышишь мнение профессиональногокритика о своих романах и повестях. Выбор за тобой.

Она слышала слова, которые произносила какая-то другаяженщина, сидящая в этой же кухне, женщина в таких же дешевых индийских джинсахза двадцать четыре рубля, купленных лет десять назад, с такими же, как уНаташи, рыжекаштановыми коротко остриженными волосами, с таким же голосом итаким же лицом, но все равно это была не настоящая Наташа. Настоящая Наташасейчас сжалась до размеров собственного кулачка, в котором притаилась частичкаВадима, дающая ей силу переступить через привычное отношение к сестре,разорвать порочное сочетание любви, сочувствия, понимания и жалости и вырватьсянаконец на свободу.

Люся долго и с интересом разглядывала младшую сестру.Постепенно выражение любопытства, смешанного с недоумением, уступило местохолодной ярости.

- Где мои рукописи? - сухо спросила она.

- Сейчас принесу.

Наташа ушла к себе, вернулась со стопкой папок и с грохотомбросила их на кухонный стол Бэллы Львовны. Люся бережно собрала папки и молчаушла в комнату.

В тот же вечер Наташе позвонил знакомый режиссер стелевидения.

- Наталья, есть классная халява. Гостелерадио заказалоцикл из пяти документальных фильмов о проблемах несовершеннолетних. Школы, ПТУ,комсомольские инициативы, тимуровцы там всякие, детская безнадзорность,неблагополучные семьи, малолетние преступники и все такое. Я первым делом отебе подумал, ты же у нас такие душераздирающие тексты сочиняешь.

- А какой формат? - сразу поинтересовалась она.

- Двадцать минут. Пять по двадцать - сто минут, сорокпроцентов максимум - живые интервью, остальные шестьдесят минут, если не больше- авторский текст. Как тебе, а? И деньги серьезные, заказ с самого верхапришел, в ЦК решили вплотную заняться нашей молодежью.

Предложение было соблазнительным. И работа большая, игонорар приличный, а то в последнее время Наташе доставались все большекрошечные документальные фильмы "о родных просторах" или передовомопыте на производстве, которые показывали в кинотеатрах перед художественнымифильмами и которые вызывали у зрителей, жаждущих посмотреть "Фитиль",кислую мину и стоны разочарования. Но вот как быть с собственными планами наличную жизнь? Коль мама все равно уезжает с Люсей, а до 15 августа есть еще двенедели, Наташа собиралась взять детей и вместе с Вадимом уехать в ЗападнуюЛицу.

- А какие сроки?

Может быть, проект находится только в стадии подготовки, донаписания сценариев дело пока не дошло и она все-таки успеет побыть с мужем,пока у того не начнется "первая задача".

- Сроки… - режиссер замялся, и Наташа поняла, что сосроками какие-то проблемы. - В общем, как говорится, срок - вчера.

- Почему так? - насторожилась она. - Вы что, давнозанимаетесь этим проектом?

- Давно, - признался режиссер. - Нас сценарист подвел.Да ты его знаешь: Кудряков.

- Кудряков? - пораженно переспросила Наташа. - Он ужелет двадцать как запойный алкоголик. Я думала, он давно не работает.

- Да мы тоже так думали. А тут нам звоночек, мол,привлекайте Кудрякова к работе, он опытный мастер, в прошлом сделал несколькофильмов о подростках. Мы уж и так, и эдак отбрыкивались, но ни в какую,уперлись наверху и все, подавай им Кудрякова. Видно, какой-то его старыйдружбан решил своего собутыльника поддержать. Короче, он написал пять страниц иушел в запой. План горит, с трудом продление срока выбили, теперь на тебя всянадежда. Ты у нас девушка ответственная и непьющая. Наталья, выручай, а то намвсем головы поотрывают, и мне в первую очередь.

- Мне нужно с мужем поговорить, перезвони мне черезполчасика.

- Лады, - обрадовался режиссер.

Вадим отнесся к ее сообщению без энтузиазма.

- Ты же хотела со мной ехать. И пропуск у тебя как разготов.

- Вадичек, это моя работа. Если я не буду работать, япотеряю квалификацию. Если я откажусь от такого предложения, мне вообще большеникогда ничего не предложат, потому что все будут знать, что я в первую очередьдумаю о муже и поступаю, как ему удобно. Никакая киностудия не захочетоказаться зависимой от мужа сценаристки.

- Ну и пусть, - упрямо мотнул головой Вадим. - Пустьтебе ничего не предлагают. Можешь вообще не работать, моей зарплаты хватит,чтобы содержать тебя и детей. Я предпочел бы, чтобы ты взяла мальчиков и сиделас ними дома, в Лице.

- Ты что, - засмеялась она, - меня же в тюрьму посадятза тунеядство. В нашей стране нельзя работать женой и матерью, если у тебявсего двое детей. А что я буду делать в Западной Лице со своим образованием?

- Можешь работать в Доме Офицеров, руководитьсамодеятельным театром, вечера всякие устраивать, концерты, кинолекторийорганизовать.