Пожнешь бурю - Станислав Гагарин Страница 65

Тебе-то хватит вполне, а вот моя служба кончается, – отозвался Гаенков. – Стукнет скоро пятьдесят, и выслуги уже тридцать два календарных.

По вас не скажешь, – нисколько не польстил майор Макаров: вид у Алексея Ермаковича был еще хоть куда.

Так и положено, Юрий Иванович. При молодой-то жене…

А пока перекуриваем? – спросил Макаров.

Что ж делать! Спутниковая ситуация. Летит над нами в космосе американец, любопытствует: а что мы гут с тобой затеяли, зачем собрались? Шахту опять же открыли… А вдруг решит, что намерены по США ядерным ударом хватить? Двадцать минут еще надо погодить… По известной тебе инструкции.

Юрий Макаров знал, что операции с боеголовками обычно производились только ночью. Если же, в крайних случаях, начинали работы днем, то во время пролета спутника крышку люка ракетной шахты не открывали. Сейчас был как раз тот случай.

Макаров глянул в небо.

«Лети, лети, – мысленно усмехнулся он. – Слово свое русские держать умеют…»

– Ладно, – сказал майор, – в таком разе перекурим. Угостите сигаретой, товарищ полковник?

Юрий Иванович вообще-то не курил, лишь иногда за компанию с другом-приятелем одну-две сигареты спалит.

– Закуривай, – любезно протянул пачку «БТ» Алексей Ермакович.

К ним подошли командир «головастиков» и Вологодский с Казиевым.

– Все летит? – спросил Вологодский, показывая вверх пальцем.

Никто ему не ответил: вопрос был риторическим; только Макаров пожал плечами.

Нам разрешили дневную отстыковку, а потом а демонтаж. Так что пусть и в работе нас снимает, – сказал он. – Ведь хорошо понятно, для чего мы тут собрались и технику такую пригнали. Да это и на руку нам: убедятся, что русские всерьез готовятся выполнять будущий договор о ласточках мира.

Инструкция, – отозвался шеф специалистов по боеголовкам. – При спутниковой ситуации люк открывать нельзя.

Тогда будем курить, – усмехнулся Макаров, затягиваясь дымом.

А если я не курю? – спросил Казиев.

Собирай вокруг землянику… Тут ее сроду никто не рвал. Зою Федоровну угостишь.

Полковник Гаенков мельком взглянул на произносившего эти слова Юрия Макарова.

Кстати, о птичках, – бодрым голосом сказал он. – Ты, Юрий Иванович, к высокому начальству ближе. Не слыхал, кого нам в главнокомандующие прочат?

Откуда мне знать, товарищ полковник?

Я Ивана Егоровича имел в виду, – пояснил Гаенков. – Он и генерал, и живет рядом с Главным штабом,

Так то же отец! Он и знать будет – не скажет.

Да, Иван Егорович мне хорошо известен, служил у него, – вздохнул полковник. – Вот это был генерал! Помню, как он приказы на нас пробовал. Принесут ему приказ на подпись, а Иван Егорович собирает офицеров, зачитывает громовым голосом, будто на Красной площади выступает, а потом спрашивает: «Ну что? Мурашки бегали?» «Бегали!» – отвечаем дружно. «Значит, приказ хорошо составлен».

Ага, – сказал, улыбаясь, Макаров, – вот вы и раскрыли метод. То-то мы трясемся как осиновые листики, когда получаем приказы касательно ракетной техники. Значит, это вы их сочиняете?

Я, – с гордостью признался Алексей Ермакович. – Но по методе твоего папаши, командир. Словом, как учили… Мурашки бегают?

Не то слово, – отозвался Макаров. – Носятся как оголтелые. И вибрируют.

Почему же вибрируют?

Говорят, что это нынче в моде. Особый вид кайфа. Офицеры рассмеялись.

Время, – сказал полковник. – Будем расходиться. По местам, товарищи!

– Казиев! – крикнул Макаров заместителю, собиравшему поодаль землянику. – Не прозевай момента! Недаром же ты от законного сна отказался.

Затем он пересек бетонированную площадку и занял свое место справа от приблизившейся к крышке люка «царь-пушки», рядом со специальным лазом, через который можно было проникнуть в закрытый оголовок ракетной шахты.

– Внимание! – услышал Макаров голос Гаенкова.

Массивная крышка люка шахты дрогнула и, увлекаемая гидравлическими рычагами, поднялась вверх, заняла вертикальное положение.

Внизу открылся круглый пластиковый экран, который прикрывал боеголовку ракеты…