Можно ли умереть дважды? - Лейф Г. В. Перссон Страница 65

«Так, скорее всего, все и происходило. Зачем ненужные сложности», — подумал он.

64

Шеф шведской конрразведки попросил о новой встрече со своим боссом Лизой Маттей. Как можно быстрее, а лучше сразу же, поскольку то, чем шведский агент влияния Эверт Бекстрём занимался для русских, приняло неожиданный и тревожный оборот.

Маттей встретилась с шефом контрразведки уже через пару часов, и, когда он расположился в ее кабинете, компанию ему составлял заведующий отделом министерства иностранных дел, отвечавший за безопасность в своем ведомстве и осуществлявший контакты с СЭПО.

— Рассказывай. Что он там придумал? — спросила Маттей, помешивая сахар в своей чашке с чаем, и кивнула в направлении термоса с кофе, стоявшего на столе.

— Он пытается засадить за решетку шведского дипломата за то, что тот якобы убил свою жену, — сообщил шеф контрразведки.

— Да, человека, которого мы собираемся назначить послом Швеции в Вильнюсе через месяц, — поддержал его завотделом. — Не лучшее развитие событий, как нам кажется, при мысли о политической ситуации.

— А он не делал этого? — спросила Маттей и с любопытством посмотрела на своего посетителя из министерства иностранных дел.

— Извини, ты о чем?

— Ну, будущий посол, — сказала Маттей. — Он в самом деле убил свою жену?

— Нет, конечно нет, — заверил ее ответственный за безопасность министерства иностранных дел.

— Откуда у тебя такая уверенность? Можно что угодно думать о Бекстрёме, но он неплохой специалист по расследованию убийств.

— Это трагическая история, — сказал завотделом. — Женщина, о которой мы говорим, погибла во время цунами в Таиланде двенадцать лет назад. Ее муж работал в то время в нашем дипломатическом представительстве в Бангкоке. Они проводили рождественские каникулы в Као-Лаке, когда все случилось. Его погибшую жену идентифицировали шведские полицейские из ГКП. Там все чисто. Совершенно невозможно, чтобы ее могли убить несколько лет спустя. И кроме того, здесь в Швеции.

— Да, это звучит убедительно. Никто ведь не умирает дважды, — согласилась Маттей. — Вы разговаривали с людьми из Государственной криминальной полиции?

— Да, — кивнул шеф контрразведки. — Они абсолютно уверены в своем деле. Женщина, о которой мы говорим, умерла во время цунами в 2004 году.

— Как они объясняют поведение Бекстрёма?

— Что он, возможно, просто сошел с ума, — ответил шеф контрразведки, — а это нельзя исключить при его образе жизни, но…

— Мы считаем, что есть другое и значительно более рациональное объяснение, — перебил его сотрудник министерства иностранных дел.

— Я понимаю ход вашей мысли, — сказала Маттей. — Швеция назначает женоубийцу своим представителем в Литве. И тем самым бросает тень на эту страну.

— Да, это станет просто лакомым кусочком для русской пропаганды, — согласился шеф контрразведки. — Особенно если в качестве источника они смогут ссылаться на шведские средства массовой информации. Мы же знаем, как Бекстрём ищет преступников. Подробности оказываются в газетах постоянно.

— Мы установили контакт с прокурором, руководящим расследованием Бекстрёма, — продолжил шеф контрразведки. — Она выразила удивление относительно работы в данном направлении, но, если верить ей, похоже, следователи ее не слушаются.

— Вообще-то не впервые кошка пробегает между прокурором и следственной группой.

— Да, конечно. Но общая картинка, которую мы получили на этот раз, беспокоит нас. И очень сильно беспокоит.

— Да, я услышала вас, — сказала Маттей, — но вы должны дать мне по крайней мере несколько дней. Рассказанное вами новость для меня. Для принятия решения мне необходимо время, чтобы вникнуть в суть дела.

«Правы они или нет, — подумала Маттей, — но в любом случае мне пора что-то предпринять на сей счет».

Не откладывая, она направилась к своей секретарше, сидевшей в соседней комнате.

— Не самые радостные лица у парочки, которая сейчас вышла, — констатировала та и улыбнулась дружелюбно.

— Да, уж, — согласилась Маттей. — И если все обстоит так, как они предполагают, я понимаю их.

— Чем я могу помочь тебе?

— Мартинес и Мотоэле, — сказала Маттей. — Ко мне в кабинет, и лучше сейчас же.

— У меня два вопроса к вам, — сказала она пришедшим сотрудникам. — Первый касается нашего собственного одиннадцатого сентября. Террористического акта в Харпсунде, где террорист Аббду Халид и его женщина Хелена Пальмгрен, крот, обосновавшийся в этом здании, лишили жизни двадцать человек, из которых большинство сидели в правительстве, а один был моим предшественником на этом посту. Как много Эверт Бекстрём знает о данном деле?

Он же помог нам, — напомнил Мотоэле. — Это же он дал нам первые фотографии, подтверждающие, что наш тогдашний шеф имел сексуальные отношения с Пальмгрен. И я лично получил от него эти снимки.

— Но оригиналы он оставил у себя?

— Да, — подтвердила Мартинес. — Мы поднимали этот вопрос, но, если вспомнить, о ком мы говорим, не имело смысла пытаться конфисковать их и заставить его подписать обязательство о неразглашении тайны. С его подачи наш тогдашний генеральный директор предстал бы в прессе во всей красе, прогремел бы по всему миру. Бекстрём сделал бы это просто с целью поиздеваться над нами. Он ведь такой. Большой балованный ребенок.

— Тогда второй вопрос, — продолжила Маттей. — То, что Пальмгрен от нашего бывшего шефа нужен был не только секс, он естественно просчитал. Почему же не продал информацию газетам?

— Он ведь патриот, — сказал Мотоэле. — И никогда не поступил бы так. Русские могли бы использовать это против нас.

— Бекстрём скоро получит престижную русскую награду, поскольку кое с чем помог им, — сообщила Маттей. — Это не имеет никакого отношения к теракту в Харпсунде, но когда придет время… можно ли предположить, что он в знак благодарности отдаст им подлинные фотографии?

— Никогда, — покачал головой Мотоэле. — Только не русским.

— Я тоже в подобное не верю, — поддержала его Мартинес и улыбнулась восторженно. — У этого человека шведский флаг в голове там, где у других обычный мозг, и он не упускает ни одного случая развернуть его. Интересно, поняли это русские? Иначе все может получиться по-настоящему забавно.

— Нет, — возразила Маттей. — Многим будет не до смеха. Но предположим, мы начнем его доставать? Таким образом, что это сильно не понравится. Как он отреагирует?

— Зачем нам сейчас это делать? — спросил Мотоэле. — Лучшего полицейского, чем Бекстрём, просто нет.

«Вот так номер, — подумала Маттей. — И это я слышу от Мотоэле».

— Но с той ситуацией все ясно, — продолжал он. — Я не думаю, что он смолчит. Удар в спину от своих! Кто станет терпеть подобное?