Плохая хорошая девочка - Ирина Арбенина Страница 64

— Конечно. Представьте историю Земли, Юрочка, как трехчасовой фильм — так вот, мы как вид появились в этом фильме лишь в последнюю секунду.

— Кошмар!

— Вот именно! Представьте, например, что как раз в эпоху кембрия на Земле очень быстро увеличивается разнообразие форм жизни. Кроме этой «опатинии длиннорылой», еще огромное количество вариантов…

— А вы откуда знаете?

— Это можно проследить по окаменелостям, найденным в знаменитом карьере Берджесс-Шейл.

— Как вы сказали?

— Берджесс-Шейл еще называют каменной «летописью» кембрия. Понимаете, в Британской Колумбии, в одном-единственном карьере, в толще сланцев учеными были найдены десятки тысяч окаменелостей… Разнообразие очертаний и телесных форм поразительное! В то время на Земле произошло нечто вроде «взрыва»…

— Да ну?

— Однако при этом происходили и вымирания. Причем явно случайного характера… И уж что осталось, Юрочка, то осталось, понимаете?

— Не очень.

— Вывод, по сути дела, ужасен. Уцелевшие животные выбраны эволюцией скорее случайным образом, чем согласно какому-то предопределению! Понимаете, если бы процесс мог быть запущен с самого начала, маловероятно, что сохранились бы те же самые группы животных. Вы понимаете, что это означает?

— А что?

— А то! Весьма вероятно, что вид хомо сапиенс никогда бы не появился. Такой вывод кажется неизбежным, как бы это ни было вам неприятно!

— Мне? — Юра пожал плечами. — Да я-то что…

— Впрочем, если у вас есть пылкое желание узнать побольше о мягкотелых животных кембрия и их роли в эволюции, то я лично с удовольствием потолкую с вами на эту тему.

— Нет-нет, спасибо, профессор. Как-нибудь в другой раз. Вообще мне лучше что-нибудь поближе.

— Поближе?

— Ну по времени поближе… Например, когда наши предки были уже не «с пятью вытаращенными глазами», а когда — мы больше на людей стали похожи.

— Ну недаром одна из версий, объясняющих существование снежного человека, именно такая.

— Какая?

— Эксперимент эволюции, потерпевший неудачу. Тупиковая ветвь развития.

— Значит, эти снежные люди — они что же, появились, а потом вымерли?

— Возможно.

— Но как бы не все?

— Как бы да. Если упорно циркулируют по миру истории о том, что кто-то что-то видел и кого-то встречал, то да.

— И каков он, этот «северный олень»?

— Ну… Йети, по описаниям, которые, наверное, и вы, Юра, встречали в газетах, печатающих рассказы «очевидцев», например, оставляет огромные следы. Он огромен и невероятно космат. В общем, некто между гориллой и человеком. Некоторые исследователи даже писали, что это уцелевшие неандертальцы… Чудом уцелевшие, как динозавры на плато в «Затерянном мире» Конан Дойла.

Юра слушал профессора и то и дело возвращался мыслями к «неопознанному существу», обнаруженному в квартире номер шестьдесят девять. К этому «муму», как он сам про себя его называл.

Нет, «не тянуло» существо на снежного человека. Во-первых, не дотягивало по размерам. Йети огромный. А существо, обнаруженное в квартире номер шестьдесят девять, было самых обыкновенных, человеческих размеров. И, в общем, не слишком похоже на йети — во всяком случае, такого йети, которого Юра видел в рекламном ролике сыра «Хохланд».

Что и хорошо, поскольку заказчик в Москве ждет кондиционного «товара». «Товара», который подойдет для человеческих запчастей.

Но, может, тут, в Прекрасной долине, есть и то и другое?

И это «другое» Королевича испугало.

Возможно, и впрямь это нечто появилось откуда-то из зарослей… Сыщик стал пятиться, отступать. Зашел со страху в воду… И привет! Спазм от ледяной воды. Сердце остановилось, Королевич захлебнулся.

Но тогда рано или поздно должен всплыть труп.

— А вы не думаете, профессор, что Королевича кто-то сильно напугал? — произнес вслух — озвучил версию — Ростовский.

— Неизвестное существо? — Горчицкий отложил свой блокнот и внимательно посмотрел на Юру.

— Да!

— Ну не знаю, не знаю… Должны были бы ведь остаться какие-то следы.

— Будем искать! — оптимистично, как Никулин — о халатике с перламутровыми пуговицами в «Бриллиантовой руке», объявил Юра.

«Как бы то ни было, снежный человек, вообще неизвестное чудовище, якобы обитающее в Прекрасной долине, — это очень удобно, — подумал он. — Ведь на чудовище можно многое списать».

Тем более что, как выяснилось, профессор Горчицкий не отрицает такой возможности.

Юре казалось, что он очень искусно подвел профессора к этой мысли и усыпил его бдительность. Возможно, теперь профессор перестанет подозревать Юру и бояться его.

Собственно… задача как бы упростилась сама собой. Сыщика больше нет.

Остается только профессор.

И хорошо, что Горчицкий сам посоветовал Юре не расставаться с ружьем.

Поэтому при первом же удобном случае… Что тут хитрить, мудрствовать и что-то изобретать! Один меткий выстрел. И еще один — контрольный. Ведь свидетелей все равно нет… И представители закона тоже отсутствуют на этой территории. Как и сам закон. Дикая местность, дикие правила.

Есть одно только «но». Юра никогда прежде не убивал. И на самом деле, он не уверен, что сможет это сделать.

Эта неуместная тонкокожесть и чувствительность вдруг обнаружились, когда Юра пошел в прошлый раз с ружьем навстречу Королевичу — с четким намерением того убить. Но…

Вот ведь оно как получается… Собирается человек разбогатеть любым способом, готов на все. Да не так это просто, оказывается. Одно дело думать, что ты готов на все, а совсем другое — сделать это все.

А вдруг он, Юра, не сможет «убрать» старика?

Надо же, какое нелепое обнаружилось препятствие… Прямо-таки интеллигентская какая-то нерешительность! А ведь Юра прежде думал, что ее, нерешительность эту, писатели придумали. А в жизни так: решил кого-нибудь кокнуть — и кокнул! Задумал и исполнил. Ан нет… Что ж получается, не всем эта простота — подумал и кокнул! — дана? Наверное, потому и разбогатеть дано не каждому.

Однако вот что следует сделать… Юра взял в руки ружье и задумался.

Нужно стрелять издалека, когда ему не видно будет лица Горчицкого… На расстоянии человек уже воспринимается не как человек, а как нечто. Мишень. Если не в упор, а на расстоянии, то он, наверное, сможет. Правда, в таком случае трудней попасть в цель и больше шансов промахнуться. А если попытка не удастся, то это, конечно, вспугнет профессора. Но… нет, в упор — рука не поднимается!

Нужно дождаться такого момента, когда профессор пойдет, скажем, за водой, а Юра тогда спрячется вон за тем камнем и с расстояния метров в сто… Да, нужно подождать такого момента.